Читать книгу - "Невеста Василевса - Надежда Салтанова"

добра, Нина. Присядь, поговори со стариком, — повел рукой в сторону скамьи.

Гликерия засуетилась:

— Ты садись, Нина, с батюшкой побеседуй. Я сейчас сюда вынесу и рогалики, и яблочный взвар. — Она шагнула в пекарню. Оттуда донеслись ее окрики на подмастерьев.

— Что расскажешь мне? — Феодор, прищурившись, глянул Нине в лицо. Взял медную трубу, приставил к уху. — Все ворует душегуб девиц? Слыхал, тебя уже обвинять принялись.

— Вот и нечего мне рассказать, — покачала головой Нина. — Сам все знаешь. И где искать того душегуба — никто не знает.

— Почему он ворует и убивает их? — Феодор говорил негромко, неспешно.

— Откуда же мне знать, почтенный, что в голове у одержимого делается. Сердца у него нет — вот и убивает, — растерянно сказала Нина. В голове у нее забилась мысль, казалось, что-то она позабыла.

— Плохо мы с тобой дыни раскладываем. Надо понять, что ему от них надобно.

— Да что же от девиц обычно надобно? Вот и ему, видать, то же самое. — Она пожала плечами.

— Что у той, что на берегу нашли, было порезано, помнишь?

— Хотела бы забыть, да не получается, — вздохнула аптекарша. — Живот был разрезан, вот и все. Не заметила я, чтобы он над ней надругался. Синяков не видно было ни на ногах, ни на руках. Отравил, видать, беленой. А что уж дальше было — одному Господу известно.

— А как, думаешь, он ее заманил? И куда? Ведь, говорят, ее перед закатом у городского фонтана видели, что рядом с ипподромом.

— Ох, не ведаю я, почтенный. Хотя и правда, куда от городского фонтана она могла подеваться. Разве что на ипподром пошла. Так Галактион тогда, верно, знал бы о том.

Послышались шаги, Гликерия поставила на стол плетеный плоский поднос с рогаликами и запотевший кувшин с охлажденным взваром. Аромат нежной сдобы и яблок, сваренных с медом и корицей, окутал Нину, отвлекая от тяжелых дум.

Гликерия шумно выдохнула:

— Этим оболтусам лишь бы болтать да зубы скалить. Опять муку рассыпали. А тут еще и Инесса пришла, та, что дочь мясника.

— С чего бы? У них другая пекарня рядом с домом есть, — удивилась Нина.

— Вот и я ее спросила, а она вроде смутилась сперва, а потом сказала, что у нас хлеб пышнее и лукумадесы слаще. А как ушла, там мне Осип, старший подмастерье, сказал, что она по Мезе от ипподрома шла, он там как раз из колодца воды набирал и увидел ее. — Гликерия уселась на жалобно скрипнувшую под ней скамью. — Вот прознает отец, что она одна ходит, да еще и на ипподром, видать, к дружку бегает, устроит ей. Хотя с такой оглоблей ни один душегуб не справится.

Феодор вздохнул:

— Коли сами в руки идут, так и справляться не надобно.

От его слов обе подруги застыли, с испугом взглянув друг на друга. Ароматные рогалики показались безвкусной коркой.

У Нины снова заколотилась в голове мысль, но Гликерия сбила ее своим вопросом:

— А идут-то куда? У всех соседи, улицы народу полны всегда. Как они исчезли — не ведомо никому. Как сквозь землю провалились. — Она горестно покачала головой.

— Сквозь землю в Царице городов немудрено провалиться, — покачал головой Феодор, переводя взгляд с дочери на Нину.

Из-за угла дома выглянул подмастерье:

— Хозяйка, там девица пришла, тебя спрашивает.

— Что-то быстро она добралась. Я думала, едва к полудню дойдет. — Бросив взгляд на подругу, Гликерия поднялась и отправилась в пекарню. А Нина повернулась к старику:

— Спасибо тебе, почтенный, за беседу да за вопросы твои верные. Прости, что ухожу. Я еще зайду на следующей седмице, если позволишь.

— Ступай, Нина. Ступай. Будь осторожна, нельзя тебе сейчас ошибиться. Помощники тебе нужны. — Он ласково улыбнулся. — А увидимся или нет, это уж как Бог даст.

Аптекарша от такого напутствия поежилась. Поклонившись, оставила старца и направилась к мучному сараю, стоящему в глубине двора.

Разговор с Анастасо был короток. Нина подарок ей протянула, сказав, что была во дворце. Красавица сперва испуганно прижала руки к груди, но, когда Нина передала слова Романа, просияла. Масло взяла, уверила аптекаршу, что ни на чьи уговоры и не думала поддаваться, будет ждать Романа, сколько потребуется. Драгоценный сосуд спрятала на груди. Горделиво подняв голову, поправила короткий мафорий. Выходя из сарая, кивнула аптекарше на прощание.

Вместе с Галактионом Нина вышла через заднюю калитку пекарни. Залитая солнцем Меза уже была полна народу, торговцы шумно нахваливали свой товар, где-то у лавки ругались две хозяйки, не поделившие корзинку свежих фиг, скрипели колеса тележек с овощами и зеленью. Два крепких молодца пронесли носилки с какой-то патрикией, прячущейся от солнца и толпы за шелковыми занавесками. Позвякивая оружием, прошли стражники, бросая на прохожих суровые взгляды. При виде их некоторые горожане замирали, сжимались, будто стараясь сделаться незаметнее. Видать, и правда эпарх усилил стражу на улицах, велев искать душегуба.

В суете улицы не заметила Нина высокую, закутанную в плащ фигуру, стоявшую в тени у проулка напротив. Человек проводил аптекаршу и конюха взглядом и нырнул в тень боковой улочки.

Пока шли до аптеки, молчали. Аптекарша перебирала в голове разговор с Феодором и Гликерией, все услышанные городские сплетни, но одна мысль не давала ей покоя.

Едва войдя в аптеку, Галактион коротко кивнул открывшему дверь Фоке, обратился к Нине:

— Ты во дворец ближе к закату пойдешь, верно? Я тогда сейчас пойду, а после вернусь за тобой. — Скрывая смущение, он пригладил волосы, поправил пояс.

Фока удивленно уставился на него. Потом на физиономии подмастерья отразилось понимание, он погрустнел, уставился в угол.

Нина, тоже сообразив, куда парень собрался, покачала головой:

— Ступай. Только ты бы поостерегся — Ариста может зло затаить.

Тот покрылся румянцем, небрежно пожал плечами. Нина вздохнула:

— За мной возвращаться не надо. Меня вон Фока проводит. Спасибо тебе. — Помолчав, она добавила, ласково усмехнувшись: — И передай, что за разбитые горшки я с нее еще взыщу!

Галактион выскользнул из двери. На вздох Фоки аптекарша повернулась:

— Не грусти. Для тебя она стара уже. Найдешь себе красавицу еще. Лучше расскажи, есть ли какие новости?

— По аптеке никаких. Отвары старые слил, новые приготовил. Корни уже высохли. Я их в горшки разложил. Два заказа принесли, к вечеру сделаю да отнесу. Сейчас огород поливать пойду да масла перетряхивать. Ой, едва не забыл, — спохватился он. — От Клавдии посыльный прибежал — ее хозяйка Цецилия просит притирание, что ты для василиссы готовила. Обещает заплатить, сколько попросишь.

Нина ахнула. Со всеми тяжкими разговорами во дворце она и забыла отдать служанкам императрицы новое притирание. Так в суме оно и стоит, завернутое в тряпицу.

Подумав, она достала расписанный узорами горшочек