Читать книгу - "Крепость Бреслау - Марек Краевский"

Когда вода стала заливаться ему в нос, он очнулся и закричал от ужаса. Он лежал в холодной воде, заполняющей ванну. Тряс его озноб. Резко встал, а вода, взволнованная этим движением, перелилась через короткой край ванны. Выходя, он поскользнулся и не удержал равновесие. Центр тяжести оказался за ним. Замахал руками и схватился за висящее на вешалке полотенце. Оторвал тесемку ударился крепко ягодицами о мокрые плитки пола. Боль в спине напомнила ему о поперечине разогнавшейся дрезины, которая пробила ему плащ и чуть не раздробила позвоночник.

Он пытался проглотить слюну, но ему это не удалось. Высушенные алкоголем слюнные железы не работали вообще.

Харкнул и выплюнул густую мокроту из прожженных легких.

— Марта! — позвал он, прикрывая свои гениталии полотенцем. — Марта, помоги мне, я не могу встать!

Никто не пришел. Он закрыл глаза и попытался вспомнить происшествия сегодняшнего дня. Карен вышла из квартиры, Марты не было, профессор Брендел пришел, выпили три бутылки водки.

Профессор пил медленно, он сам — жадно. Когда Брендел выпивал один стакан, Мок заканчивал второй. Когда профессор объяснял тонкости Нагорной Проповеди, капитан ставил какие-то бормочущие вопросы. Когда Брендел предостерегал его от чего-то, Мок смеялся презрительно. Достаточно только вспомнить, только то у него осталось в рассыпанной мозаике сегодняшнего дня. С трудом встал, открутил кран и, раскрыв засохшие губы, впустил в них сильную струю воды. Голова трещала у него от токсинов, которыми вчера и сегодня наполнил свой организм — добровольно и вопреки себе.

Когда он поднял голову от раковины, кровь быстро отхлынула от мозга, и увидел перед глазами вращающиеся блики — как лепестки золота в гданьской наливке голдвассер. Не допустил до обморока. Окунул голову в ледяную воду, заполняющую ванну. Через несколько секунд вынул голову и закрутил ею, отряхивая от воды остатки волос.

На полке над раковиной он нашел расческу. Не глядя в зеркало, причесал волосы, надел копию маски, халат и вышел из ванной. Он знал, что жгучая кислота в желудке не отпустит его до утра. Он знал, что переживет эту ночь только благодаря книгам, которые читал залпом и без особого понимания. Он отправился в кабинет, где уже глазами воображения видел старое кожаное кресло, которое развалилось приглашающе в центре помещения.

Реальность его не подвела. Около кресла стоял столик для сигар. Вместо них лежало там письмо, заполненное ровным почерком профессора Брендла. Мок посмотрел на письмо и начал его читать — как обычно, с похмелья — без большей концентрации. Вместе с каждым читаемым мнением сосредоточенность росла.