Читать книгу - "Хрустальная сказка - Макс Рейн"

***

Чайная комната в «Four Seasons Hotel des Bergues Geneva» воплощала швейцарскую роскошь и традиции. Уютное помещение, оформленное с элементами ар-деко, располагало к неспешным беседам и неспешному времяпрепровождению. Консьерж забронировал для Алекса и Лолы самый удобный столик в глубине зала – уютный альков, спрятанный за изящными мраморными колоннами и живыми орхидеями в антикварных вазах.

Мягкий свет авторских светильников создавал интимную атмосферу, играя теплыми бликами на дорогой посуде и столовом серебре. Молодая певица исполняла чувственным, с лёгкой хрипотцой голосом романтические баллады Лайонела Ричи, аккомпанируя себе на электронном пианино. Её пение гармонично сливалось с негромким звяканьем серебряных ложечек о тонкий фарфор и приглушенным гулом разговоров.

Лола, одетая в шелковое платье цвета слоновой кости от «Chanel», грациозно держала бокал мартини. Сегодня итальянский вермут казался особенно свежим и ароматным, раскрывался неожиданными нотками трав и пряностей. Её тонкие пальцы с безупречным маникюром рассеянно скользили по запотевшему стеклу бокала, а на запястье мягко поблескивали новенькие часы – подарок Алекса.

Алекс, потягивая колу через соломинку и увлеченно рассуждал о философии сознания. Его глаза горели, когда он говорил о природе человеческого восприятия и границах познания.

– Знаешь, еще Шопенгауэр говорил, что музыка – это прямое выражение воли, единственное искусство, способное напрямую проникать в суть бытия, – он в задумчивости оглядел свой стакан. – Кстати, мой брат сейчас как раз исследует что-то похожее – как музыка влияет на глубинные процессы в организме, минуя сознание. Только у него более практический подход – он использует это в медицине.

Лола слушала, слегка наклонив голову, наблюдая, как свет мягко играет в хрустале бокалов. Она гордилась Алексом. Он был не только красив, но и поразительно умен. Его энтузиазм заражал, и она ловила каждое слово, очарованная его страстью к науке.

– А как поживает твой брат? – Она поднесла бокал к губам.

– Как всегда, – улыбнулся он, но в глазах промелькнула тень. – У Антуана депрессия. Институт не хочет вкладываться в его проект.

– Почему?

– Ну, кто будет финансировать то, что невозможно контролировать? Музыка как лекарство против рака… Сама посуди, – Алекс пожал плечами.

– По-моему, круто, —Лола пригубила мартини и кокетливо улыбнулась.

– Моя маленькая Ло, – произнес Алекс с нежностью, – ты такая красивая. Их взгляды встретились, и воздух между ними словно наэлектризовался. – Пошли в номер, – заговорщицки прошептал он.

Лоле показалось, что у нее останавливается сердце – так быстротечно и прекрасно было ощущение интимности, возникшей между ними. Алекс нежно провёл рукой по её отливающим серебром волосам, не в силах отвести взгляд от её лица. В его глазах читалось искреннее восхищение.

– Ты невероятная, – вздохнул Алекс, касаясь губами её губ.

Он прижал девушку к себе, покрывая легкими поцелуями изгиб её шеи. В его прикосновениях читалось нетерпеливое желание.

Едва Алекс и Лола оказались в номере, их тела сплелись в единое целое, растворяясь в страсти и нежности. Время потеряло значение…

В мягком свете ночи они лежали в объятиях друг друга, наслаждаясь тишиной. Алекс приподнялся на локте, его глаза заискрились озорным блеском.

– Составишь мне компанию? – улыбнулся он, кивая в сторону душевой.

Тёплые струи воды окутывали их, словно кокон. Лола прильнула к Алексу, чувствуя, как бьётся его сердце. Выйдя из душа и обернувшись вдвоем в пушистое полотенце, они стояли так близко, что кончики их носов соприкасались.

– Похоже на эскимосский поцелуй, – прошептал он с улыбкой, и Лола тихонько рассмеялась. Заглянула в его глаза, в них отражалась вся её душа.

– Я люблю тебя, Алекс, – произнесла она тихо, но уверенно.

Он отнёс её в спальню, и вскоре они уснули в объятиях друг друга, умиротворённые и счастливые.

Лолу разбудил яркий свет, бьющий из ванной. Алекс всегда оставлял его включённым, но обычно прикрывал дверь. Сейчас же та была распахнута настежь. Осторожно выскользнув из-под одеяла, Лола щелкнула выключателем. В комнате воцарилась темнота. Алекс пошевелился во сне, но не проснулся. Только Лола забралась в постель, как тишину прорезал его крик.

– Темно… слишком темно!

Встревоженная, она поспешно включила прикроватную лампу.

– Алекс? Что случилось? – Он дрожал всем телом, глядя вдаль, будто видел что-то, недоступное ей. – Алекс, милый, – она мягко сжала его руку, – проснись, это просто кошмар.

Он вздрогнул и моргнул несколько раз, постепенно возвращаясь в реальность. Наконец его губы тронула лёгкая улыбка, и он притянул девушку к себе.

– Что такое, родная? – его осипший голос звучал неестественно. Лола растерянно покачала головой. – Почему мы сидим с включённым светом?

– Тебе стало страшно в темноте, ты кричал.

– Кричал? – его брови удивлённо приподнялись.

– Да. Ты говорил, что слишком темно.

В его глазах промелькнула тень. Она прижалась к нему сильнее, впервые видя его таким уязвимым.

– Помнишь, что тебе снилось?

– Нет, – задумчиво ответил он добавил с напускной серьёзностью: – Возможно, мне стоит начать спать с ночником. Как думаешь – розовый единорог или светящиеся звёздочки? – Он подмигнул, и его голос звучал уже уверенно, без следа недавнего беспокойства.

Лола нежно поцеловала Алекса в ответ.

Лексус

Все последующие дни Лексус вынужденно соглашался с идеями Фрейи по выбору костюма. Сначала он робко возражал, но к середине недели понял, что Фрейя просто не берёт в расчет его доводы. Она кивала с задумчивым видом, но твердо гнула свою линию.

– Самое главное – произвести первое впечатление, – серьезно объясняла девушка. – Еще Коко Шанель говорила: «У вас не будет второго шанса, чтобы произвести первое впечатление». Въезжаешь? Если ты им сразу не запал, они ни за что не придут посмотреть на тебя еще раз.

Лексус «въезжал», но с трудом.

– А зачем на меня смотреть? – недовольно бубнил он. – Меня слушать надо. И вообще, они все меня уже видели, причем не один раз. Я там каждую субботу, если что, пою.

– Это другое, – отмахивалась Фрейя.

Лексус проглатывал свое недовольство, и они снова приступали к работе. В целом он, хоть и бурчал, находил процесс увлекательным. Когда костюм был подобран, они повели несколько онлайн-репетиций. Но оценить результат совместных трудов таким образом оказалось сложно, и в пятницу Фрейя потребовала генеральную репетицию.

– Только вживую, – заявила она. – Ко мне нельзя, у меня родичи дома. Куда пойдем?

Лексус растерялся. Его крохотная студия совершенно не подходила для репетиции. Но больше идти было некуда. В голову неожиданно пришла мысль. «Ван Гог»! Вот то, что им надо. Там и места полно, и людей нет, кроме скучающих проституток, которые станут прекрасной публикой. Только бы бармена уломать.

– Встретимся через час в баре «Ван Гог», – брякнул Лексус и тут же отключился.

Безлюдный бар навевал тоску. Бармен Эрик равнодушно протирал барную стойку, скорее по