Читать книгу - "Испытательный полигон - Майкл Коннелли"

Да. Она разозлилась. Сказала, что «Тайдалвейв» пытается её запугать. Видела какого‑то здоровенного страшного парня, который шлялся вокруг и следил за её домом. Она думает, что он от «Тайдалвейв».

— Серьёзно? Плохой ход.

— Запугивание — определённо неверное решение с их стороны.

— Важно: она просила, что‑нибудь взамен?

— За показания? Э‑э... нет. Сказала только, что хочет засунуть это «Тайдалвейву» в задницу. Её слова, не мои.

— Хорошо. Мне нравятся разгневанные свидетели. Если только они не злятся на меня. И она сможет приехать на следующей неделе? Я бы, наверное, поставил её на понедельник днём или на вторник. Хочу, чтобы она выступила ближе к началу разбирательства. Взять с неё показания, пока не передумала.

— Она сказала, что следующая неделя ей подходит. Но попросила повестку в университет, чтобы объяснить отсутствие.

— Мейсоны устроят истерику, когда узнают про неё. Будет драка. Если судья примет её, я получу повестку сегодня.

— Ты обязан её взять, Микки. Она — золото.

— Знаю, знаю. Тебе стоит зайти в суд и посмотреть фейерверк. Это может стать целой главой в твоей книге.

— Я туда иду. Хотел сначала немного выдохнуть.

— Знаешь, пока я об этом думаю, позвони ей ещё раз. Узнай, сможет ли Челленджер приехать прямо сейчас, чтобы мы её подготовили. А потом поднимайся и привози её.

— Ты имеешь в виду, например, завтра? Суд ведь начинается только в понедельник.

— Неважно. Если судья утвердит её как свидетеля, игра началась. «Тайдалвейв» удвоит усилия по запугиванию и любым другим видам давления. Включая дочь. Нам нужно привести их обеих сюда и спрятать, пока Наоми не придёт время давать показания.

— Ты имеешь в виду Челленджер.

— Челленджер. Верно.

— «Тайдалвейв» сможет допросить её до суда?

— Для начала им придётся её найти. И, поверь, они попробуют.

— Понял.

— Ладно, Джек. Увидимся в суде.

Я отключился, бросил телефон на центральную консоль и полез в карман куртки за одноразовой трубкой, которую носил с собой всю неделю. Нажал на единственный контакт, который запрограммировал на этом телефоне. Бамбаджан Бишоп ответил сразу.

— Всё в порядке, Бамба, — сказал я.

— Ты уверен? — спросил он. — Я никогда...

— Уверен. Возвращайся домой. Дай знать, когда приедешь, и мы встретимся.

— Понял.

Двадцать пять минут спустя я сидел в одной из адвокатских комнат по коридору от зала судьи Рулин. До этого, за исключением организации первой встречи Бренды Рэндольф с Брюсом и Тришей Колтон, я держал обе стороны иска раздельно. Сейчас пришло время показать единство.

— Присяжные будут внимательно смотреть на вас, начиная с сегодняшнего дня и до вердикта, — сказал я им. — Как только они поймут, кто вы, им будет любопытно узнать о вас и о вас, на первый взгляд, несовместимой связке истцов в этом деле. Они будут следить за каждым вашим жестом, чтобы уловить любой признак того, что вы не едины в борьбе против «Тайдалвейв».

Я замолчал, давая возможность задать вопросы или возразить. Женщины молчали. Брюс Колтон лишь кивнул и уставился в стол. Как и Бренда, Брюс и Триша видели, как их жизни рушатся.

Их сын проведёт годы в психиатрической больнице или в тюрьме. Что хуже для Аарона, можно было решить подбрасыванием монеты. Но им предстояло провести остаток жизни с тем, что он сделал. С виной за свою долю ответственности — независимо от того, была ли эта вина справедливой или нет.

— Итак, вот как я хочу это выстроить, — сказал я. — Я хочу, чтобы Бренда и Триша сидели за столом со мной. Обе матери. Брюс, я хочу, чтобы вы сидели в первом ряду, сразу за нами.

— Я хочу быть рядом с женой, — сказал Брюс.

— Понимаю, — сказал я. — Но я хочу показать присяжным двух матерей, которых эта компания сделала жертвами. Двух женщин, потерявших детей. Двух матерей, которые едины. Помните, это не уголовное дело. Нам не нужен единогласный вердикт. Нужно только большинство. Судебный процесс — это постановка. Присяжные — зрители. Я собираюсь добиться, чтобы в коллегии оказалось как можно больше женщин, особенно матерей. И буду играть именно на них. Когда они зайдут в совещательную комнату, именно женщины возьмут инициативу. Понимаете?

— Наверное, да, — сказал Брюс. — Но мне всё равно это не нравится.

Я продолжил, наблюдая за двумя женщинами.

— Бренда, Триша, не бойтесь утешать друг друга, — сказал я. — Некоторые показания будут тяжёлыми. Для вас обеих. Не стесняйтесь держаться за руки. Делайте всё, что поможет выслушать до конца.

Триша кивнула. Бренда смотрела на свои руки, крепко сцепленные на столе.

— Итак, как мы и говорили, вы трое выйдете в качестве свидетелей, — сказал я. — Вы готовы и знаете, о чём я вас спрошу. Чего мы не знаем, так это того, что вам приготовят адвокаты «Тайдалвейв». Обычно нежелательно, чтобы свидетель‑жертва слишком долго сидела на месте, поэтому, думаю, вопросов будет немного. Но это всё уже на следующей неделе. На этой мы выбираем присяжных. Я хочу, чтобы вы были внимательны. Знаете пословицу: «Увидел, что‑то — скажи, что‑то»? Здесь то же самое. Если кого‑то из потенциальных присяжных вы воспринимаете отрицательно — возьмите меня за рукав или напишите записку. Я позабочусь, чтобы у каждого были блокнот и ручка.

— А как насчёт меня? — спросил Брюс. — Если меня не будет за столом, как я скажу вам, что думаю?

— Просто привлеките моё внимание, — сказал я. — Шепните — и я услышу. Для ясности: я не прошу вас одобрять или не одобрять присяжных. Это моя работа. Но если по кому‑то сложится мнение — по взгляду или по ответам на вопросы судьи — дайте знать.

Я снова сделал паузу. Вопросов не последовало.

В моих глазах Брюс Колтон был непредсказуем. Успешный, но мало образованный бизнесмен, который превратил семейную компанию по электроснабжению в Долине в многомиллионный бизнес. Но именно он принёс в дом оружие. И именно он работал по двенадцать часов в день, оставляя сына без мужского контроля в годы его взросления. Брюс был зол и отчуждён от произошедшего, считал, что его несправедливо обвиняют, и порой стыдился преступлений сына. В некоторых штатах родителей подростков‑стрелков привлекали к ответственности за неосторожное обращение с детьми и оружием. Колтонам повезло, что Мэгги Макфирс, похоже, не собиралась подавать на них иск.

Я посмотрел на часы.