Читать книгу - "Искатель, 2003 № 02 - Журнал «Искатель»"

еще неизвестно, кто из них выйдет победителем, — а для мира людей. Столь массированного, фронтального столкновения хрупкому тварному миру не выдержать.

Решение пришло неожиданно и само собой. Скорее, неосознанный порыв, наитие, чем результат последовательных умозаключений.

— Скажи, — стараясь перекрыть гул разгулявшихся стихий, крикнул он брату, — твой меч действительно освящен?!

— Что?! А… да, самим архипастырем! Только зачем он тебе? Свой шанс мы упустили — и ты, и я!

Мандатор неопределенно покачал головой и, закинув двуручный бракемар Икела за спину, упал в траву и пополз. Земля тряслась, земля змеилась трещинами и расползалась у него под руками, как гнилой кафтан, но цель была слишком близка — и он дополз.

Остановившись, Фобетор приподнял голову: прямо перед ним возвышалась целая гора плоти — Саббатеон Крушитель — их разделял какой-то десяток шагов. Телесное воплощение Безначального Серафа почти завершилось — он был безобразно, чудовищно материален; тем не менее его тело — нелепое безголовое туловище, сплошь покрытое блестящей слизью, в которой копошились жуки и белесые черви — продолжало расти, напитываясь земными живительными соками. Упершись в дрожащую твердь колоннами рук, выгнув бугристую спину, он ревел в разверзнувшиеся небеса что-то раскатисто-надрывное. Фобетор прислушался: удивительно низкие перекаты его рева складывались в замедленные, донельзя растянутые во времени фразы:

— ПОО-ЖЖИИРРА-АТЕЛЬ! Я-АА И-ИДУУ!

Мандатор несколько раз глубоко вздохнул, решительно вскочил на ноги и, в три прыжка преодолев разделявшее их расстояние, с короткого замаха, что было силы рубанул по все еще пульсирующей пуповине свитка.

Густая зеленая струя ударила из обрубка; Безначальный Сераф как-то странно крякнул, оборвал свой непрестанный рык, его монструозное тулово враз обмякло, пошло морщинами и стало быстро опадать, расползаясь по краям пузырящимся чернильным болотом. И тут. же подземный гул стих, окольцовывающие долину горы перестали сотрясаться и рушиться, а уже в следующее мгновение почти достигшие подножия Лествицы колонны адских архонтов замерли, штандарты их зашатались, и мириады демонических фигур стали блекнуть, делаясь на глазах мутными, потом полупрозрачными, пока не истаяли вовсе, словно их и не было никогда.

Хор торжествующих Бене-ха-Элохимов грянул с небес; огнистая сфера Триединого выкатилась на самую их середину, и яростное сияние Плеромы залило всю истерзанную землю от края до края, от горизонта до горизонта. Тени исчезли, предметы вокруг словно утратили объем и стали двумерно-плоскими.

Победа! Полная, сокрушительная победа Света над Тьмою, Добра над Злом! Порядка над Хаосом!

— Славься, о трижды сильный! — пели шестикрылые серафы. — Славься, полностью совершенный!

«Неужели конец? — подумалось Фобетору. — Выходит, он сам… своими руками отдал победу враждебному божеству? Нет, что-то не так… как-то неправильно все это…»

— Осанна тебе, Пронойя! — ликовали четырехликие херувимы. — Отец и Материнское Чрево Всего!

Однако, не чересчур ли радостно — даже истерично — звучит победный хор элохимов? А кокон Триединого? Почему он продолжает увеличиваться — набухает, пузырится, растет? Хотя, что теперь может ограничить его? Все препоны рухнули, всякие барьеры исчезли. Враг, вместе с присными ему силами, повержен… Некому и нечему замедлить неудержимое вздутие. Вот уже он разросся так, что целиком закрыл небо, и если сейчас не остановится, то поглотит и землю…

— Аллилуйя, о непостижимый, никто не дерзнет постичь Тебя! — трубят хоры господств и престолов. — Возрадуйся, неизмеримый — кто сможет измерить Тебя?

— Славься! Славься! Славься! — подхватывает слитный горний хор.

Болезненный, терзающий уши, проникающий до самого спинного мозга звук рвущейся материи заполнил пространство; небесная капелла дала петуха и сорвалась в фальшивом дисканте. А в следующий миг вселенную — все семь небесных сфер и девять адских кругов, от Первобежной Тверди до бездонных пропастей Шеола — потряс чудовищной силы разрыв — густой, сочный — и радужный пузырь лопнул!

С истошным визгом оборвались осанны Бене-ха-Элохимов, сияние Лествицы Иакова побледнело, а казавшиеся незыблемыми ступени всколебнулись, потекли, теряя монолитность и — вдруг! — расплылись в стороны, оборачиваясь золотистыми кучевыми облаками…

Фобетор недоверчиво наблюдал за делом своих рук: образовавшаяся в эпицентре разрыва черная пустота — зияющая прореха в Ничто — со свистом втянула в себя потерявшие опору полки небесного воинства — и, чмокнув, сомкнулась.

Он перевел взгляд на землю и огляделся. Итак, легионы Безначального развоплотились следом за своим Хозяином; Триединый, вкупе с хорами блистательных элохимов, тоже исчез — похоже, люди разом утратили всех своих Пастырей. «Надолго ли?» — подумал Фобетор. Как бы то ни было, а Последние Времена не наступили — человечество выжило. Тишина и покой объяли дольний мир.

К мандатору подбежал Икел. Следом, кряхтя и шатаясь, как пьяный, подтянулся Бухие Монту.

— Что ты натворил?! — всплескивая руками, запричитал приор-стратиг. — Несчастный! Что сделал ты с Договором?

— Я его уничтожил.

— О боги!

— Вот именно. Ладно, пойдем-ка, братец.

— Чего? Куда еще идти?!

— Ну… продолжим нашу службу — мы с тобой люди служивые.

— И кому ты предлагаешь служить? Кромешной империи?

— Навряд ли справедливо называть ее так теперь, когда Темный Сераф пал… впрочем, твоя Теократия тоже, кажется мне, лишилась своего небесного покровителя. Ну да не беда! Свято место не бывает пусто. Придут иные Хозяева, которые, глядишь, уже не будут столь враждебны друг другу… И вот что я еще обо всем этом думаю: коль скоро нет сейчас в дольнем мире ни правоверных, ни неверных, ни грешников, ни праведников, выходит, ты, Икел, не враг мне более? Как думаешь? А служить… служить всегда найдется кому — да хотя бы себе самим! И вообще, давненько мы не бывали с тобой на родине, в горах Ме-хента. Что скажешь, брат?

— Меня возьмешь с собою, мандатор? — подал голос Бухие Монту.

— Возьму, возьму! Куда ж я без тебя? Ты один целой тагмы стоишь.

Старый эскувит польщенно хохотнул.

Они шли пошатываясь, обняв и поддерживая друг друга за плечи, а вокруг шелестела о чем-то трава, деревья бормотали невнятное, оживали воды болот и рек — это просыпались Старые Боги.

Олег МАКУШКИН

ВОСКРЕШЕНИЕ ЛОРЫ ГРЕЙ

  

Она смотрела невидящими глазами, лишенным тени разума взглядом; ее губы тряслись, кожа горела, спутанные мокрые волосы покрывали лицо; ее охваченное горячкой тело исходило судорогой под теплым одеялом. В вигваме было жарко и душно, воздух, насыщенный запахом пота, шкур и каких-то трав, придавливал к земле, стесняя дыхание. Закутанный в шкуры и обвешанный амулетами старый шаман склонил над ней свое морщинистое, как печеное яблоко, смуглое лицо. Все необходимые снадобья и порошки были использованы, все ритуалы выполнены; оставалось положиться на волю духов, в чьей власти было даровать молодой женщине