Читать книгу - "Станция расплаты - Валерий Георгиевич Шарапов"

ходом, чтобы не делиться. А он, как последний лох, будет сидеть здесь, перед дверью ограбленной кассы, пока не приедут менты и не повяжут его. Ну нет, такого удовольствия он им не доставит. Не на того напали! Он взялся за ручку дверцы, собираясь пойти и выяснить, что задумали подельники, когда услышал звук выстрела. Громкий в звенящей тишине, как набатный колокол.

Артем замер, сердце ухнуло куда-то вниз. Опять! Снова начинается прежний кошмар. Первой мыслью было — бежать! Завести движок автомобиля и мчаться без оглядки, до тех пор, пока не кончится бензин. Да, это самое разумное решение. Нужно валить, улепетывать, сматываться! Он не сомневался в правильности решения и был уверен, что так и поступит, когда увидел себя будто со стороны: вот он стоит на крыльце сберегательной кассы и уже тянет руку к дверной ручке. «Зачем? — мысленно прокричал он себе. — Проваливай, уходи от этого чумного места». Но не ушел.

Через секунду он стоял в зале обслуживания клиентов и озирался по сторонам. Свет в зале приглушили, из освещения работала всего одна лампочка над входом в помещение для сотрудников. Дверь в помещение приоткрыта. Она мерно покачивается из стороны в сторону, словно от сквозняка. «Откуда здесь сквозняки?» — машинально подумал Артем, прежде чем сообразил, что уже входит в подсобку.

Первое, что он видит: открытое настежь окно. И тут же червь сомнения с новой силой принимается грызть изнутри. Все, они ушли. Сорвали жирный куш и не захотели делиться. Кинули его, развели, как пацана недозрелого! Где-то в дальнем углу мозга возникает вопрос (почему на окне нет решеток, разве так положено?), но он не успевает сфокусироваться на нем, потому что на данный момент у него есть более серьезная проблема. Эта проблема лежит за стойкой (высоким металлическим столом метра четыре в длину и всего сантиметров тридцать в ширину), сетчатое основание едва-едва скрывает то, что не желают видеть глаза Артема. Тело распростерлось на полу в луже крови. В тусклом свете аварийного освещения она кажется почти черной, тягучей и до тошноты реальной.

— Проклятье! Это снова повторилось, — Артем произносит фразу вслух, она гулким эхом отражается от пустых шкафов-ячеек и возвращается к нему бумерангом.

Артема начинает трясти, то ли от страха, то ли от злости. «Подонки, подонки, подонки», — слово крутится в голове, как заезженная пластинка, и из-за этого ему никак не удается сосредоточиться. А сосредоточиться необходимо. Наверняка выстрелы слышал не только он, какой-нибудь чересчур бдительный гражданин уже позвонил по 02 и сюда на всех парах мчится милицейский наряд. Ему нужно уходить, а не глазеть на бездыханное тело. Кому бы оно ни принадлежало, он уже не может помочь. Ему уже никто не сможет помочь, так что думать об этом не следует.

«Надо уходить! Надо уходить», — уговаривает себя Артем, но вместо того, чтобы бежать к выходу, огибает стойку и склоняется над трупом. Это пожилой мужчина, скорее всего, ночной сторож. Русые волосы лежат в луже крови и уже успели окраситься в грязно-рыжий цвет. На месте лица сплошное месиво. Ни глаз, ни носа, ни губ — только кровавая дыра, обнажившая остатки челюсти. На месте нижнего левого резца блестит золотая коронка, и это кажется Артему невероятным.

Искусственный зуб (а может, запах густеющей крови) вызывает дурноту, он чувствует позыв к рвоте, головокружение и понимает, что нужно подняться, но не может. Он слишком слаб для этого. Он хочет опереться рукой о пол, чтобы помочь телу подняться. Рука опускается во что-то липкое, и он понимает, что это кровь. Тошнота и головокружение усиливаются, а вдалеке уже слышна милицейская сирена. Это заставляет Артема подняться, он вытирает ладонь о штанину сторожа и начинает двигаться к выходу.

И тут он видит еще трупы. Один, второй, третий… Сколько же их? Кажется, весь пол устелен бездыханными телами. Чтобы пройти к выходу, ему придется шагать по телам, другого выхода нет. Артем зажмуривает глаза и делает первый шаг. Нога попадает на что-то мягкое, он не хочет знать (не может себе позволить знать), что это. Он должен двигаться вперед, просто двигаться. Второй, третий, четвертый шаг, дверь медленно, но верно приближается. С закрытыми глазами он этого не видит, но так должно быть. Дверь приближается, а значит, приближается его свобода. И тут левая нога попадает на что-то губчатое и скользкое, от омерзения его передергивает, он теряет равновесие и летит в кучу трупов. Глаза широко распахиваются, и первый, кого он видит, парнишка из почтового вагона. Тот, которого он застрелил в упор из обреза.

«Нет, этого не может быть! Ты умер, умер», — произносит он, как мантру, но парень не исчезает. Он улыбается кровавой улыбкой, и от этого кожа покрывается мурашками. А потом происходит самое невероятное: руки трупов хватают его и тянут в бездну, открывшуюся в полу. Он начинает кричать! О, как он кричит! Жутко, дико, до боли в горле! Кричит и… просыпается.

Артему не сразу удалось сообразить, где он находится. Он лежал на кровати с панцирной сеткой, грязное одеяло сбилось в мокрый комок в ногах. Одежда пропиталась едким, удушающе вонючим потом. Он все еще судорожно хватал ртом воздух, но, хвала небесам, крик не вырывался наружу. «Черт! Проклятье! Так и в деревянный ящик недолго сыграть». Он осторожно приподнял голову, мозг пронзила нестерпимая боль. Артем снова опустил голову на плоскую, как блин, подушку и застонал.

Теперь он вспомнил все: и где находится, и что привело его в такое плачевное состояние. Вчера он разозлился на весь мир и уехал в Москву. Дошел до электрички, сел и поехал. Он представления не имел, что будет делать, когда приедет в город, но оставаться заложником в грязном прокуренном доме больше просто не мог. Почти сразу ему повезло. На станции пригородных сообщений он встретил дворовых приятелей. Не так чтобы он сильно хотел провести с ними время, но все же лучше, чем глушить «горькую» в одиночестве.

Приятели обрадовались встрече даже больше, чем он сам, так как были на мели, а выпить хотелось. Набрав тут же, в железнодорожном магазине вина и закуски, они поехали к подружке одного из приятелей, которая устроила им встречу по первому разряду. Накрыла стол, пригласила подруг, а когда Артем поинтересовался, не станут ли родители девушки проблемой, только рассмеялась в ответ и заявила, что давно живет одна. Артема ответ устроил, и вдаваться в подробности он не стал.

Погудели они на славу, и Артем с трудом мог вспомнить, как попал домой. Вроде бы приятели