Читать книгу - "Любовь по контракту, или Игра ума - Карина Тихонова"

чего тут дорабатывать. Ни одного человека нет.

– Понятно.

Я задумался. Криштопа был прав. После смерти Левицкого медицинский кабинет ничего не стоил.

– А вы зачем пришли? – робко поинтересовалась медсестра.

– Мне нужно поговорить с вами, – сказал я. И поскольку секретарша не приподнялась со стула, внушительно добавил.

– Наедине.

Мила, наконец, осознала, что ее присутствие нам мешает, недовольно поджала губы и величественно удалилась. Я огляделся, прикидывая, куда сесть.

– Да вы садитесь, куда удобно, – предложила Вера. – Хотите чаю?

– Нет, спасибо, – отказался я.

Кабинет Левицкого меньше всего напоминал медицинский. Скорее, это был кабинет психоаналитика, совмещенный с жилой комнатой. Вдоль стен стояли книжные шкафы, у окна, завешенного светлым тюлем и черными бархатными шторами, – широкая тахта. Два кресла, круглый журнальный стол, ковер на полу... Очевидно, пациентки должны были чувствовать себя у доктора, как дома. Я невольно покосился на тахту. Что ж, учитывая пристрастия экстрассенса, она казалась достаточно удобной.

Я сел в одно из мягких кресел и достал сигареты.

– Вы не против, если я закурю?

– Вообще-то, у нас не курят, – нерешительно сказала Вера. Подумала и добавила:

– Да какая сейчас разница! Курите.

И принесла мне маленькое фарфоровое блюдечко для пепла.

– Скажите, – спросила вдруг Вера, – меня на суд вызовут?

– А вы этого боитесь?

Она немного замялась.

– Да нет, не боюсь. Только у меня к вам просьба.

– Слушаю.

– Не присылайте повестку на домашний адрес, а то у меня родители строгие. Могут не пустить. И ругаться будут. Пришлите лучше Милке.

– А как же ее жених? – напомнил я с улыбкой.

Вера снисходительно присвистнула.

– Да он у нее по струнке ходит! Она ему только команды раздает: «Валерик, налево, Валерик, направо...» Он и не пикнет!

– Железная девушка, – заметил я.

– Милка? Еще бы!

Вера в нерешительности посмотрела на меня. Она явно прикидывала, стоит мне что-то сообщать или не стоит. Я не помогал ей с выбором, положившись на легкость девичьего языка. И не ошибся.

Девочка хихикнула и выжидательно посмотрела на меня. Я с интересом поднял брови и улыбнулся, приглашая поделиться.

– Вы знаете, – сказала Вера. – Он ведь за Милкой так ухлестывал!

– Вацлав?

– Ну да!

Поистине, козел в огороде.

– Как он только к ней не подъезжал! Сначала, как водится, конфеты и духи.

– Так...

– Потом начал подъезжать с подарками подороже. Цепочки там, колечки....

– А она?

– А Милка не дура. Прекрасно понимала, что эти игры ни к чему серьезному не приведут. К тому же постоянный пример перед глазами.

Вера споткнулась и замолчала.

– Вы о Марине Анатольевне?

– О ней, – неохотно подтвердила девушка. – Вроде законная жена, а оскорбления терпела, как любовница. Про то, что он с Юлькой открыто жил, я уже не говорю. Про тех баб, к которым сам ездил, тоже. Так он и здесь пасся, как на пастбище! Через одну любовницы ходили.

Она искоса посмотрела на меня и смущенно добавила:

– Мы с Милкой, как услышим, что замок защелкнули, так подальше отсюда катимся. А то слушать неудобно.

Я стряхнул пепел. Ай да Вацлав, ай да сукин сын! С другой стороны, такой потенции можно только позавидовать. Какого он года? Кажется, сорок шестого? М-да...

– Верочка, а Юля как реагировала на его женщин?

Вера пожала плечами.

– Бесилась, конечно... Только что она могла? Ей и податься-то было некуда. Родители у нее...

– Я знаю, – прервал я. На душе снова стало мерзко при воспоминании о семействе Барзиных.

– Ну вот. Идти ей некуда, на другую работу устроиться тоже проблема. У Юльки ведь никакого образования, кроме школы...

– Верочка, а она не собиралась поступать?

Вера задумчиво шмыгнула носом.

– Вроде собиралась. Она говорила, что в Мединститут документы подавала, но не прошла. А потом – не знаю. Мы с ней уже здесь познакомились. Я с самого начала пришла, два года назад. А Юлька – чуть больше года проработала.

Я вспомнил разговор с Юлиной учительницей и спросил:

– Вы не знаете, у Юли до встречи с Вацлавом парня не было?

– Не знаю, – сразу ответила девушка. – Юлька скрытная была. Рассказывала только то, что утаить никак нельзя было.

– А с женой Левицкого у нее конфликтов не было?

Вера рассмеялась.

– Да что вы! Марина Анатольевна себе такого никогда не позволяла!

– Чего «такого»?

– Такого непроизводительного расхода, – пояснила Вера. – Ей, по большому счету, на все наплевать, кроме денег. Она и всех его любовниц здесь терпела. И не только терпела, еще и улыбалась им, в гости ездила...

Я удивился.

– Вацлав ездил в гости вместе с женой?

– Иногда – с женой, иногда – с Юлькой. Он, вообще, делал только то, что хотел. Как Марине удалось заставить его работать – уму непостижимо. Вацлав был абсолютно неуправляем.

– А какие отношения у них были с Юлей в последнее время?

– Нормальные, – ответила Вера, не задумываясь. – Хотя, я не понимаю, как она почти год возле него продержалась? Он ведь ничего не скрывал. Как таскался по бабам раньше, так и продолжал таскаться.

– Почему же Юля терпела?

– Сначала не хотела этого замечать, потом, наверное, надеялась, что перебесится... А потом... Идти ей было некуда.

Я приехал домой совершенно измотанный не столько физически, сколько морально. Мои сегодняшние собеседники были людьми полярными, но всем им удалось одно: выбить меня из привычной колеи. Я пожалел, что сына нет дома. По крайней мере, при нем я не чувствовал себя таким подавленным.

Я включил чайник, вымыл руки и, не переодеваясь, уселся за высокую барную стойку. Да, как, оказывается, сложно живут люди. На фоне таких испанских страстей моя личная неустроенность кажется просто смешной.

Зазвонил мобильник. Я посмотрел на определитель номера. Как интересно!

Включил аппарат и деловито произнес:

– Слушаю, Марина Анатольевна.

– Я здесь рядом, – сразу перешла к делу мадам начальник. – Можно мне зайти на минуту?

– Конечно, – коротко ответил я. – Номер квартиры помните?

– Помню.

– Я открою вам подъезд и предупрежу охранника.

– Хорошо, – сказала она и отсоединилась.

Звонок раздался через пять минут. Я открыл дверь и посторонился, пропуская гостью.

Левицкая вошла в коридор, бросила на пол большую спортивную