Читать книгу - "Любовь по контракту, или Игра ума - Карина Тихонова"

отец. Надежда Филипповна, а именно так ее звали, зыркнула на мужа бешеным взглядом, и он сник.

– Ладно, включайте, – согласилась хозяйка все с тем же подозрительным выражением лица.

Я пробыл в этом доме недолго, но уже хорошо понимал, почему дочь таких родителей сбежала от них при первой подвернувшейся возможности. И не судил ее.

Я включил диктофон и начал беседу.

– Меня зовут Никита Сергеевич Старыгин. Я веду дело вашей дочери, Юлии Александровны Барзиной. – И, не давая им времени, чтобы спросить, в каком качестве я веду это дело, властно велел:

– Представьтесь, пожалуйста!

– А то вы не знаете! – визгливо возмутилась женщина. Я сильно сжал руки под столом. Больше всего мне хотелось надавать ей увесистых пощечин, чтобы хоть немного сбить волну дикой агрессии, которую она излучала.

– Если вы еще раз позволите себе заговорить таким тоном, я немедленно уйду, – четко и раздельно начал я, чувствуя, как багровеют щеки от прилива крови. – Я уйду и буду присылать вам повестки в прокуратуру. И вы будете ходить ко мне, как миленькие. А если не будете, то вас будут привозить под конвоем, на глазах у соседей. Вы поняли? – спросил я с такой яростью, что сам испугался.

Но похоже, и хозяйку напугал. Она немного посверлила меня ненавидящим взглядом и ворчливо ответила:

– Барзина Надежда Филипповна.

Я требовательно посмотрел на мужчину, если его так можно назвать.

– Барзин Александр Васильевич, – торопливо сказал тот.

– Я хочу уточнить, при каких обстоятельствах ваша дочь ушла из дома и сколько она не жила здесь.

– Год не жила, – неуверенно ответил отец и перевел вопросительный взгляд на свою жену.

– Молчи! – велела та коротко и подтвердила:

– Год. А обстоятельства вы сами знаете.

Тут она вспомнила о моем обещании и быстро добавила:

– К любовнику сожительствовать переехала, гадина. Думала, на грехе счастье выстроит. Как бы не так! Бог таких, как она, при жизни в ад отправляет...

Она еще что-то говорила, но я уже не слушал. Я внимательно оглядел комнату и нашел то, что искал. В углу висела маленькая икона, бездарно намалеванная в псевдо-византийском стиле. Тонкогубый, похожий на монгола Христос гневно взирал на меня, и один глаз у него был заметно больше другого.

Что ж, с Надеждой Филипповной все понятно. Ханжа, съехавшая с катушек от долгого воздержания, перенесла всю мощь своей ненависти на молодых и красивых женщин, живущих по другим законам. В том числе и на собственную дочь. Если вам встретиться в жизни такая женщина, мой совет: бегите как можно быстрее и как можно дальше. Сумасшествие заразительно, а эти люди носят его в себе, как смертельный вирус, передающийся воздушным путем. Я больше не слушал ее разглагольствований, а просто прикидывал, как мне использовать атомную энергию, заложенную в женщине, в мирных целях. Юлиного отца я сбросил со счетов практически мгновенно. Хронический подкаблучник, который долгие годы провел в домашнем рабстве в суде непредсказуем и опасен. Поведение Надежды Филипповны, в отличие от него, можно было спрогнозировать точно. Поэтому основную ставку я сделал на нее.

Я выключил диктофон на полуслове и поднялся с места.

– В суд вас вызовут повесткой, – сухо начал я. – Если не явитесь добровольно – привезут насильно. Я не пугаю, просто предупреждаю. И еще...

Я взял с книжной полки Новый Завет с многочисленными закладками и положил перед женщиной.

– Прочитайте еще раз притчу о Христе и блуднице, – посоветовал хозяйке. – Христос ее простил. А ваша дочь себя не продавала. Она полюбила человека и ушла к нему. Это, конечно, грех, но напомню еще одно божественную заповедь. Не судите и не судимы будете. Прощайте – и будете прощены. Отпускайте грехи – и ваши будут отпущены.

Я собрал свои вещи и пошел к выходу. Женщина, сузив глаза, смотрела мне вслед.

– Вы кто? – вдруг спросила она, и я напоследок не отказал себе в удовольствии.

– Я – адвокат вашей дочери.

– Ах, адвокат, – протянула она понимающе. И со злорадным удовольствием предупредила:

– Мы вам не заплатим. Ни копейки.

– Да что вы! – рассмеялся я. – И не рассчитывал на такую любезность!

Трясущимися от ярости руками открыл дверь и с силой хлопнул ею. Спонтанно возникшая ненависть к этой пародии на женщину и верующую была совершенно незапланированной.

Я брякнулся на сидение машины и неожиданно стукнул кулаками по рулю, давая выход накопившейся агрессии. Машина обиженно рявкнула, и я опомнился. Достал сигареты, закурил, попытался успокоиться.

Самым большим достоинством Моисея я считаю то, что он передал людям десять божественных заповедей без собственных комментариев. Дословно. Иначе даже трудно предугадать, во что вылилось бы такое толкование.

Во всяком случае, не бывает худа без добра. Под впечатлением увиденного, я достал телефон и набрал номер Дэна. Он ответил хмуро:

– Ну?..

Я не рассердился.

– Дэн, я хотел извиниться за то, что утром наорал. Мир?

– Ну, ты даешь! – немного оттаял сын, но я понимал, что ему приятно примирение.

– Я тебя очень люблю, – сказал я решительно. – И хочу, чтобы ты это знал.

– Так ты меня назад не отправишь? – уточнил ребенок.

– Нет. Только если сам захочешь.

– Вау! – обрадовался Дэн. И тут же воспользовался ситуацией:

– Па, можно я сегодня с Машкой на дачу поеду? Ее предки меня пригласили.

– А по какому поводу?

– По поводу выходных...

В трубке послышалась возня, и вклинился девичий голос:

– Никита Сергеевич, это Маша. Отпустите Дэна к нам на выходные, а то я одна с тоски умру.

– Здравствуй, Маша, – напомнил я машинально.

– Ой! Здрасти...

– А родители не возражают?

– Не-а. Они у меня продвинутые.

Я вздохнул. Не хотелось выглядеть в глазах детей не продвинутым старым людоедом.

– Хорошо. Только дай мне свой номер телефона на всякий случай.

Она продиктовала и вернула трубку сыну.

– Значит, до завтра? – спросил он, не веря своему счастью.

– До завтра, – согласился я. – И чтоб не позже семи дома был. Мы, наконец, съездим за твоими вещами, или нет?

– Па, может, сам съездишь? – заканючил он.

– Ну да! Откуда я знаю, что брать? И потом, я не хочу рыться в твоих шмотках и твоем столе.

– А ты матери скажи, чтоб она