Читать книгу - "Хрустальная сказка - Макс Рейн"

помой, пропылесось!» Будто по-человечески сказать нельзя. Всё время орёт, представляешь? Она даже не замечает этого.

– А ты? —Лексус выпустил струйку дыма в потолок. Чужие проблемы притупляли его собственную боль.

Фрейя обхватила колени, подтягивая их к груди.

– Молчу. Сижу как статуя, – она поёжилась, словно от холода. – А она психанула и вылетела, чуть дверь с петель не снесла.

Лексус потушил сигарету. Последняя струйка дыма растворилась в воздухе.

– Слушай, а может, и правда помогла бы? Я сам не могу в бардаке.

– Да я бы помогла! – в голосе Фрейи прорезалось отчаяние. – У меня как раз онлайн-урок по рисунку должен был начаться. А она… – Фрейя махнула рукой, едва не задев стоящую рядом чашку.

– Рисунок? Зачем? – Лексус придвинулся ближе, щурясь от яркого света монитора.

– Как зачем? Я же дизайнером хочу стать. – Фрейя смотрела на него так, будто это самая очевидная вещь в мире. На лице девушки играли отблески экрана, делая его то бледным, то синеватым. – Без рисунка никак.

Уголки губ Лексуса дрогнули, но он сдержал ухмылку, вместо едкого комментария пробормотал:

– Так бы сразу матери и объяснила.

– Ага, щас, – фыркнула Фрейя, откидывая с лица прядь крашеных волос. – Я уже пробовала. Знаешь, как она ржала! Типа, ничего смешнее в жизни не слышала.

Лексус умилялся, разглядывая её растянутую одежду и кричащий макияж.

– А что смешного-то? – он старался, чтобы голос звучал искренне.

– Вот и я о том же, – вздохнула Фрейя. – Просто они считают меня тупицей, которая ни на что не годится.

Лексус потянулся за новой сигаретой, ловким жестом выбил её из пачки, чиркнул зажигалкой.

– Хочешь, докажем, что ты не тупица? – неожиданно предложил он. Знаю один тест. Убери лишнее слово, только быстро: вино, водка, вода, виноград?

–Вода, – не задумываясь ответила она.

– Почему? – Лексус чуть не поперхнулся дымом.

– Ну, в ней калорий нет… – Фрейя пожала плечами.

Лексус задумался, постукивая пальцами по столу.

– Ну вот, сама видишь, тупость – это не отсутствие ума, а такой ум. Так матери своей и передай. – Он потёр переносицу, поправляя очки. – А к психологу чего идти не хочешь?

– А чё я там забыла? Будем с ней целый час пялиться в ужасе друг на друга. В ужасе, потому что фрекен Хансон только в этом году пришла к нам в школу, сразу после института. Этой бедолаге сейчас нужен психолог гораздо больше, чем мне, это уж точно.

– А мать знает, что у вас такой психолог?

– Да ей по фиг, ей бы выпендриться. Типа, она беспокоится обо мне, а на самом деле ей главное меня сломать. Заставить делать то, что она хочет.

– А на кой ты ей поломанная нужна?

– Сломанный человек – он слабый, зависимый и, главное, никому больше не нужный. Его никто не отберет, и сам он уйти не может.

– Стремно это.

– А я про что. Эх, встретить бы такого крутого плохиша, который будет хорошим только для меня, и уйти с ним подальше отсюда.

Лексус качнул головой.

– Всеобщая бабская мечта – хороший плохиш. А я хотел бы, наоборот, встретить такую хорошую девчонку, которая будет плохишом только для меня.

– У тебя их много было?

– Кого? Баб? Я не считал. В прошлую субботу опять с одной разбежался.

– Почему? – Фрейя подалась к экрану с интересом.

– Она взяла мою мобилу фотки посмотреть и уронила. Телефон – вдребезги. – Лексус поморщился от воспоминания. – Ну я ей и сказал, что у неё руки из жопы растут. Она, короче, закислячила. Спрашивается, с чего?

– Вообще-то ты её оскорбил. – Фрейя приподняла бровь.

Лексус недоуменно уставился в экран.

– Значит, когда я ей говорил, что у неё ноги от ушей – это норма, а руки из жопы – нет?

Лицо Фрейи озадаченно вытянулось.

– Ну да, странно, – она прикусила губу. – Если подумать, и то и другое жесть. Так вы что, из-за этого расстались?

– И да и нет. Я сказал: «Извини, Лиза…» Так, мол, и так… А она – не могу, потому что я Алиса. И ушла.

Фрейя сочувственно покачала головой.

– Да я, в смысле, не парюсь. Я еще не встретил ту, от которой сердце заходится. – Лексус заметил непонимающий взгляд Фрейи и пояснил: – Ну ту, от которой крышу сносит. И уже ты – не ты, а кто-то другой.

– А ты веришь в вечную любовь? – Фрейя внимательно всматривалась в экран.

– Сто процентов, – Лексус зевнул. – Любовь – она одна, только попутчики меняются. С женщинами сейчас совсем неинтересно. Не успеешь сказать «привет», как они мысленно сыграют свадьбу и родят от тебя пятерых детей. Женщины стали слишком предсказуемы.

– Ну конечно, – перебила Фрейя, ощетинившись. – Я вот что тебе скажу. Я вчера, когда суп ела, представила, как мой бывший сделал предложение моей бывшей. – Её глаза азартно блеснули. —И понеслось – я сразу же мысленно их убила, трупы расчленила и спрятала в гараже. Потом раскаялась, пришла в полицию с повинной. Отсидела пятнадцать лет и, выйдя на свободу, начала новую жизнь. – Она замолчала. Глаза её бегали. —Много ты знаешь о женских фантазиях? Я сама не пойму, откуда это всё в моей голове.

Лексус тупо смотрел на неё. В глубине его квартиры тикали часы, отмеряя поздний час.

– Да, не всё всегда так однозначно. Он не понимает её, она не понимает себя…

– Как ты думаешь, бывает ли дружба между мужчиной и женщиной? – внезапно оживилась она.

Лексус утвердительно кивнул, выпустив облачко дыма.

– Но чаще кто-то из дружбанов уже давно мысленно поимел другого в разных позах…

– Значит не бывает… – подытожила Фрейя.

***

Антуан выключил камеру, разложил купленные продукты, сварил себе кофе и сделал несколько бутербродов. Съел их торопливо, без удовольствия, просто чтобы насытиться. Покончив с едой, он сел за компьютер, открыл в проводнике флешку с видеозаписями и заметками о Фру Юзефсон и погрузился в их изучение.

Когда Антуан наконец поднял глаза на часы, на них было уже шесть вечера. Больше трех часов пролетели незаметно. Он встал, потянулся и размял ноги. Внезапно комнату заполнила громкая музыка, заставив Антуана вздрогнуть. Мужской голос сотрясал пространство:

Разбуди меня, когда стихнет ветер,

Когда я стану мудрее, сильнее.

Я искал в этом мире ответы,

Не зная, что потерялся в пути.

Разбуди меня, разбуди.

Антуан раздраженно схватил швабру, которую уже давно не уносил из гостиной, и начал стучать ею по полу.

– Сейчас ты у меня проснешься, потеряшка! – заорал он со злостью.

Музыка стихла, но прежде, чем Антуан успел облегчённо вздохнуть, в воздухе резко запахло ментоловыми сигаретами. «Господи, что за