Читать книгу - "Хрустальная сказка - Макс Рейн"

Постепенно Алекс начал понимать – его статьи становятся мостиком между разными группами в школе. Он умел найти изюминку в каждой истории: талантливый художник из десятого класса оказался заядлым геймером, а тихоня из параллельного побеждал на турнирах по программированию. Ребята сами искали Алекса, чтобы поделиться новостями. А он, пропуская эти истории через свой уникальный взгляд на мир, превращал их в нечто особенное. Из отличника-одиночки он незаметно для себя превратился в человека, к которому тянулись люди.

Первые деньги пришли неожиданно, когда Алекс учился в старших классах школы. В тот день он зашёл в кафе, ожидая Стефани, свою тогдашнюю подружку, примерявшую наряды в соседнем бутике. И как раз собирался сделать заказ, когда до него донёсся громкий спор. Месье Дюпон, владелец бутика, отчитывал рекламное агентство за банальность пресс-релиза о новой коллекции.

– Это же набор штампов! – горячился он, размахивая распечаткой. – Такое можно написать о любом магазине, о любой коллекции. Где душа? Где изюминка?

Стефани, стоявшая рядом с примерочной, вдруг махнула рукой в сторону Алекса.

– Вон мой друг. У него отличное перо.

Алекс написал обзор коллекции так, словно рассказывал историю о путешествиях, характерах, моментах жизни, в которых каждая вещь найдёт своё место. Его тексты оказались больше, чем простое описание одежды – они создавали целый мир, в котором хотелось жить. Через неделю коллекция была распродана.

Посыпались заказы от других брендов, рестораторов, отельеров – все хотели, чтобы их история была рассказана так, как умел только Алекс. Воодушевлённый успехом, он пошёл дальше – создал блог, приоткрывающий завесу роскошной жизни учеников своей школы. Он рассказывал про вечеринки, путешествия, увлечения детей самых влиятельных семей мира с безупречным тактом и вкусом, показывая красоту момента, не скатываясь в вульгарное хвастовство.

Число подписчиков постоянно росло. Всё, о чём писал Алекс, становилось модным. Рекламодатели выстраивались в очередь, чтобы их бренды упоминались в его постах. К концу школы ежемесячный доход Алекса превышал годовую зарплату преподавателей. Но главное – он нашёл своё призвание: умение видеть красоту и рассказывать о ней так, чтобы другие тоже могли её почувствовать.

Спустя десять лет его блог превратился в настоящую империю влияния. Каждое слово, каждый пост формировали течение общественной мысли, будто мощный поток, своей волей меняющий русло реки. Репутации брендов взлетали и разбивались вдребезги от одного комментария Алекса, а его прогнозы трендов завтрашнего дня становились той реальностью, которую люди сами спешили воплотить в жизнь.

Алекс упивался этой властью, смакуя её как дорогое вино. Он наблюдал за собственным восхождением с той же страстью, с какой астроном следит за экзотической кометой. Двери, прежде наглухо запертые, теперь распахивались перед ним, в то время как для других они оставались непреодолимой преградой.

Всё чаще Алекс задумывался об устройстве человеческой жизни. Она представлялась ему бесконечной системой лестниц, подобно тем, что он видел в Версале. Парадные – широкие, мраморные, для избранных, чьи шаги эхом отдаются в истории. Боковые – узкие и крутые, для обслуги. А внизу – железные ступени для тех, кого никто никогда не видит.

В редкие минуты уединения Алекс читал. Философские книги меняли его образ мысли. В биографиях великих людей он находил отражение своего пути. Чтение стало способом понять себя и расти дальше. Он осознал простую истину: жизнь даёт всё, что хочешь, надо только быть готовым взять. Готовность – это решимость действовать. Готовность – это уверенность в своём праве. Если готов – бери. Алекс шёл и брал.

***

– Че делаешь? – голос Фрейи звучал устало и безразлично.

Лексус, откинувшись на спинку кресла, разглядывал потолок.

– Дел хренова туча. Тронешь одно, вся куча бабахнется и завалит на фиг. Сижу не трогаю.

– Тора видел?

Он почувствовал, как желудок сжался от одного упоминания этого имени.

– В Лондоне он. – Лексус пошарил рядом с собой в поисках сигарет.

–Значит, снова облом.

– Ну да. – Лексус перевернул все в тумбочке, разыскивая зажигалку, но нашёл ее на полу.

– Ты как сама? – он наконец взглянул на экран.

Фрейя открыла рот, но тут же закрыла, прислушиваясь. Её глаза расширились.

– Что такое? – насторожился Лексус.

– Тшш… – она приложила палец к губам, шепча едва слышно: – Эта явилась. – Лексус понял, что речь о матери. Фрейя повернула голову, бросив быстрый взгляд за плечо, и прошептала: – Точно она. С работы припёрлась. Всегда так делает – крадётся как кошка, думает, я не слышу. А потом стоит под дверью, подслушивает. Ждёт, когда поймает меня за чем-нибудь.

Она не успела договорить. Властный женский голос прогремел совсем близко. Экран погас – Фрейя отключилась.

«Чистая мылодрама», – усмехнулся Лексус, собираясь закрыть ноутбук. Но пальцы сами потянулись к клавишам, набирая в поиске имя Тора.

Свежих постов не было, но Лексус всё равно просмотрел старые фотографии в надежде найти в них что-то новое. Слежка за жизнью Тора превратилась в болезненную привычку разглядывать каждый кадр, каждую деталь. Ненависть стала частью повседневности. Вдох – Тор, выдох – Тор.

«Он просто мразь, – убеждал себя Лексус, чувствуя, как дрожат руки. —Избалованный придурок. Только и может, что травить людей своим ядом». Но глубоко внутри противный голосок напоминал, что нельзя называть ничтожеством человека, который запросто фотографируется с Миком Джаггером.

От этих мыслей Лексуса бросило в жар. Он заставил себя отвернуться от экрана и рухнул на диван, надеясь, что сон принесёт облегчение. Но покой не приходил. Кровь стучала в висках, а перед глазами мелькали фотографии чужой, красивой жизни.

Внезапный звонок заставил Лексуса вздрогнуть.

– Что там у тебя стряслось? – спросил парень, вглядываясь в напряжённое лицо Фрейи.

– С этой поцапалась, – Фрейя мотнула головой в сторону двери, словно там маячил призрак матери.

– Не надоело?

– Да-а, – она закатила глаза, откидываясь на спинку кресла.

– Что «да»? – передразнил Лексус, чувствуя, как собственное раздражение ищет выход. – Нормально сказать можешь?

Фрейя окинула его пустым взглядом и заговорила тихо, безжизненно:

– Ворвалась ко мне и с порога: «Я с вашим школьным психологом говорила. Она тебя завтра ждёт после уроков». Представляешь?

Фрейя замолчала, теребя рукав мешковатой кофты. В тусклом свете экрана лицо девушки казалось совсем юным и беззащитным.

– Ну и что с того? – спросил Лексус.

– Я ей говорю: «Ты договаривалась – ты и иди», – голос Фрейи дрогнул. – А она… Она как с цепи сорвалась. Кричит, что я больная на голову, что от меня никакого толку. Что у меня слишком много свободы, а я даже не знаю, как ею распоряжаться.

Фрейя замолчала, сглатывая комок в горле.

– Постоянные вопли: «С утра до ночи в компе сидишь! Иди посуду