Читать книгу - "Невеста Василевса - Надежда Салтанова"

— К нам прибыли послы. Мы назначим один за другим пиры и развлечения до поздней ночи на несколько дней. Я попрошу Романа присутствовать там, он не осмелится отказать матери в такой малости. А виночерпии проследят, чтобы после пиров ему было не до гулянок.

Она повернулась к Василию и твердо произнесла:

— Ты должен избавиться от этой плясуньи! Да так, чтобы мой сын никогда не узнал, что это мы этому поспособствовали.

— Твое повеление будет выполнено, императрица. — Василий склонил голову.

⁂

Нина переоделась в столу попроще. Фоке велела отстирывать и отмачивать испачканный шелк на заднем дворе. Краска была свежая, может, и не схватится.

Проголодавшись, пошарила на полках. Хлеба нет — видать, остатки подмастерье съел. Ну вот и оказия к Гликерии зайти. Заодно и обещанные снадобья для почтенного Феодора прихватит. Может, Гликерия какие новые сплетни слыхала про убитых девиц. Мелькнула было мысль, что не след сейчас одной по улицам ходить. Да Нина отмахнулась. Она уже в почтенном возрасте, на нее убийца небось не позарится. И, набросив мафорий, аптекарша ступила за порог.

В лавке при пекарне было пусто. Подмастерья сметали с прилавков крошки и муку, собирали и вытряхивали хлебные корзины, складывали покрытые мукой холстины. Гликерия вошла, держа на руках сынишку. Тот с увлечением сосал большой палец. Узнав Нину, малыш потянулся к ней. Она приобняла его и чмокнула в пушистую макушку.

— Как хорошо, что ты зашла! — обрадовалась Гликерия. — Я уж думала, опять пару седмиц только у твоего подмастерья и буду узнавать о твоих делах.

Нина достала мазь и мешочек с травами.

— Вот, для твоего батюшки принесла. — Она протянула снадобья Гликерии.

Та взяла подношение, расспросила, как настаивать да сколько пить. А Нину отправила на двор, где стояли столы под навесом. Там в кресле, закутанный в теплый плащ, сидел хозяин пекарни старец Феодор. В руках у него был вырезанный деревянный конек. Старик полировал игрушку шерстяной тряпицей.

Нина подошла, склонила почтительно голову, пожелала доброго дня. С годами слух у Феодора стал хуже, медник сделал ему воронку, чтобы к уху приставлять. Но сейчас воронки рядом не было. Нина заволновалась, что не поговорить будет, — как же она расспросит его, где и как болит? Но Феодор, поняв ее замешательство, махнул рукой, приглашая садиться. Произнес старческим, чуть скрипучим голосом:

— Ты, Нина, не волнуйся. Гликерия сказала, что уже говорила с тобой. Пугает ее, что я забывать стал много. Стар я, что ж поделать. Да еще мысли в последнее время тяжелые.

— О чем же твои мысли, почтенный Феодор? Ты же всегда другим помогал тяжелые мысли отогнать. Неужто они тебя одолели? Я там трав принесла…

— Спасибо тебе. Ты лучше поведай мне, что тебя тревожит.

Нина смутилась. Она, понятное дело, привыкла со старцем советоваться. Мудр он. Не только ей, но и всем соседям помогал всегда добрым словом да подсказкой какой. Но стоит ли о пропащих девицах упоминать? Стариков расстраивать не след, и так жизнь к ним неласкова. Но он зажмурился, провел рукой по седой, аккуратно подстриженной бороде:

— Мясник-убийца в городе живет, не о том ли поговорить хотела?

— Как ты догадался-то? Меня Никон попросил было помочь ему, слухи собрать, выведать, может, кумушки знают что, чем с ним не поделятся. А как нашли Талию с разрезанным животом, так не велел мне соваться в это дело.

Феодор покивал, произнес тихо, заглянув ей в лицо:

— Правильно. Но ты же его не послушала, пришла ко мне за советом?

Нина смутилась:

— Не хотела я, почтенный, тебя с этим беспокоить. Но твои советы всегда самые верные. А ну как не найдет он никого, а девиц так и будут резать. Может, ты посоветуешь, как этих душегубов найти.

Старец опять прикрыл глаза. Нина сидела, боясь пошевелиться. Наконец он снова заговорил:

— Позволь, Нина, расскажу тебе притчу. В одной деревне уродилось много дынь. Жители собрали их все в одну кучу и решили продать, но сперва разложить в разные телеги. И начали они спорить. Кто-то говорил, что класть надо по размеру, кто-то — по цвету, кто-то уверял, что надо круглые отделить от вытянутых. И так долго они спорили, что в дынях завелись черви и попортили их все. Понимаешь?

— Эта притча к тому, что надо было отделить подпорченные от нетронутых? — подумав, ответила Нина.

— Так тоже. Но главное ты не услышала. Разные есть дороги, но среди них всегда можно найти верную. Пораскладывать в разные телеги, чтобы понять, как лучше. Только поторопиться надо. Он уже, может, следующую караулит.

Нина поежилась. Будто вдруг холодным ветром с гор потянуло.

Поблагодарив за совет, Нина вернулась к Гликерии в пекарню. Та, уже накормив малыша, передала его няньке.

Подруги уселись на лавку, подмастерье по знаку хозяйки принес миску с лукумадесами, кувшин с разведенным горячей водой вином, чаши.

— Ох, хорошо у тебя, Гликерия. Так бы и сидела тут. В пекарне твоей будто ангелы поселились — так тут покойно, и душе тепло, и телу хорошо. А уж аромат твоих лукумадесов медовых… — Нина даже прикрыла глаза.

Гликерия рассмеялась:

— Ты просто давно не заходила, вот и соскучилась. И погоди, у нас сдоба новая — всех сегодня угощаем. Сейчас из печи следующую партию достанем, попробуешь да скажешь, хороша ли.

— Вот насмешила. Будто у вас сдоба плоха бывает! Но все ж лукумадесы мне ничто не заменит, — рассмеялась Нина.

Гликерия разулыбалась, довольная похвалой. Но тут же озабоченно нахмурилась:

— Ты с батюшкой разговаривала, как он тебе показался?

— Со мной разговаривал, как раньше. И притчу рассказал, и совет дал добрый, — пожала плечами Нина. — Но со стариками бывает, день на день не походит. Ты травы ему заваривай, разговаривай с ним. Дела ему какие-нибудь простые поручай. Когда руки заняты, и голова проясняется. Да от людей не прячь, пусть соседи заходят тоже поговорить с ним.

Та вздохнула. Вспомнив что-то, снова повернулась к подруге:

— Ой, Нина, забыла спросить. Соседка принесла, что Никон-сикофант вроде опять к тебе заходил? Что утопленницу в море выловили, а она вся порезана да кровь у нее слита. Что там было?

Нина покачала головой:

— Страшно было. Тебе рассказать, так ты потом спать не будешь. А что еще говорят?

— Да говорят, что это все лупанарии виноваты. Что они девиц воруют.

— А потом режут и в море скидывают? — фыркнула Нина. — Уж сами не знают, что плетут.

— Отчего же? Помнишь, был уже злыдень, что девиц в лупанарии резал?

— Так того злыдня там же и изловили. Не пойму я, зачем лупанариям сторонних девиц искать