Читать книгу - "Ловцы черных душ. Дело летающего ведуна - Роман Валериевич Волков"

Коровиков рассмеялся, водружая пенсне на место.

– Ах, это! – Он махнул рукой так энергично, что едва не смахнул со стола колбу. – Прожекты, батенька, пока только прожекты! Красиво звучит, но до практического применения…

– А спектральный анализ? – не унимался Барабанов.

– И о нем наслышан. – Доцент снова махнул рукой. – Но и он не даст точного ответа на наш вопрос. Это все равно что пытаться определить возраст дамы по ее перчаткам.

Барабанов удовлетворенно кивнул, мысленно ставя своей версии плюс.

– Но позвольте! – Коровиков вдруг вскочил, опрокинув стул. – Есть же другие факты! Вот, взгляните! – Он метнулся к шкафу и выудил оттуда толстую папку. – Фотокарточки с места происшествия и мои зарисовки.

Он разложил материалы на столе, попутно смахнув несколько карандашей.

– Смотрите: около литра крови, характер разбрызгивания совершенно особый.

Барабанов невольно отметил твердость и точность линий – доцент, видимо, неплохо рисовал. На снимках комната выглядела жутко: кровавые пятна покрывали стены от пола до потолка, на светлых обоях они выделялись особенно отчетливо.

– Смотрите внимательно. – Доцент водил пальцем по фотографии. – Видите эти длинные потеки на стенах? А вот здесь, – он достал лупу, – мелкие капли достигают потолка. Это явное повреждение крупной артерии, скорее всего сонной.

Нестор вздохнул. Его стройная теория об инсценировке явно трещала по швам.

– Может быть… – начал Барабанов, но доцент не дал ему договорить.

– Нет-нет, послушайте! – Коровиков раскраснелся от возбуждения, пенсне его снова съехало. – Вот, взгляните на схему! – Он развернул лист с собственноручным наброском. – Убийца явно перемещал тело, вращал его. Видите эти дуги? – Он обвел пальцем красные линии. – А здесь, – он достал еще один снимок, – классический веерный рисунок. В учебниках такого не найдешь! Здесь работало сердце, живое человеческое сердце, гнавшее кровь под давлением.

Барабанов молчал, глядя на фотографии. Его теория об инсценировке, которой он так гордился, рассыпалась под напором научных фактов. Похоже, злополучных чиновников в самом деле убили.

– А что скажете за знакомство? – вдруг улыбнулся доцент, извлекая из недр шкафа пузатую бутыль. – Чистейший медицинский спирт! Правда, стаканов у меня… – Он огляделся. – А, вот! – И достал две химические колбы. – Знаете, коллега, – продолжил он, разливая спирт, – в нашем деле часто бывает так: чем больше узнаешь, тем меньше уверенности. Вот я могу с точностью сказать, что это кровь млекопитающего. Могу предположить, с большой вероятностью, что человеческая. Но стопроцентной гарантии современная наука дать не может. – Он поднял колбу. – За сотрудничество?

Барабанов с кислой миной кивнул, поднимая свою. В конце концов, даже если теория об инсценировке временно (повторим – временно!) не подтвердилась, день прошел не зря. А доцент, похоже, мог стать полезным союзником в расследовании.

За окном окончательно стемнело. Керосиновая лампа отбрасывала неровный свет, от которого череп на столе, казалось, подмигивал им пустой глазницей, в которой по-прежнему торчала видавшая виды курительная трубка.

Глава 6

Отец Глеб, недоверчиво поглядывая на темно-серое небо, шел по Трехсвятской улице вниз к реке. Он только что вышел из храма, где провел в молитве несколько часов. Ему нужно было укрепить свою душу в том, возможно, импульсивном, но единственно по-христиански правильном решении. Когда он в смятенном состоянии духа покинул «Золотой петушок», его немедленно стали терзать сомнения, справится ли он с той нелегкой ношей, которую опрометчиво взвалил на свои плечи. Эта роль в их расследовании, безусловно, была самой сложной и самой рискованной. С ходу внедриться в революционное движение, которое действовало в С., и установить их связь с убийствами чиновников.

И ведь, как назло, был среди них тот, кто справился бы с этой задачей идеально. Человек с народовольческим прошлым, с наверняка еще сохранившимися связями, знакомый со всеми тонкостями отношений внутри этих рабочих социалистических кружков! Но Барабанов отказался наотрез участвовать в этом, и отец Глеб, как верующий человек, не мог осудить его. Шпионить за своими братьями по убеждениям, пускай даже за оступившимися, даже, возможно, готовыми на преступление… Все равно это была подлость, и хорошо, что Нестор ее не совершил. А если не он, то кто? Госпожа Ансельм? Если бы требовалось проникнуть в тайное общество декадентов-кокаинистов, она бы подошла идеально, но среди революционно настроенных красношеих работяг Лилию было бы несложно вычислить, это верно. Да и опасное это дело, так что подставлять даму под удар лишний раз не стоило.

С задачей мог бы справиться и сам Муромцев – руководитель их группы: он, профессиональный сыщик, конечно же, обладает немалой способностью к перевоплощению, знаком с психологией преступников и техниками внедрения в сообщества, но… Именно его профессиональный подход вкупе с осанкой отставного военного и внимательным взглядом и могли выдать в нем сыскаря. Нет, тут должен действовать некто неожиданный. Такой, как раб божий Глеб.

Священник очередной раз вздохнул. Ну что же, это испытание сложное и опасное, но испытания нам посылает господь, и мы не вправе выбирать. В глубине души он был даже рад, потому что все прошлое расследование он провел на больничной койке и до сих пор чувствовал вину за то, что оставил товарищей в тяжелый момент. Что же, теперь настала его пора потрудиться.

Три часа назад, оставив Муромцева в трактире с кипой документов, отец Глеб отправился прямиком в жандармское управление С., где без труда отыскал немного удивленного таким скорым визитом Кудашкина и попросил его предоставить информацию по революционным кружкам, действовавшим в губернии.

– А вы, стало быть, отец… Э-э-э…

– Глеб, – смиренно напомнил священник.

– Глеб. Вы, отец Глеб, у Муромцева занимаетесь революционной линией в расследовании?

– С Божьей помощью, да.

Шеф местных жандармов почесал свой выдающийся нос и смерил гостя подозрительным взглядом. Он пока что не определился до конца, как ему следует общаться со странными петербургскими гостями, и поэтому на всякий случай старался быть максимально обходительным. Получив от священника положительный ответ, он едва заметно пожал плечами и вызвал секретаря с документами по революционным движениям, о которых было известно жандармерии. На счастье, в губернии таких существовало всего три, и все три находились под надзором незримого, но неусыпного ока государева, в том смысле, что филеры, шпики и внедренные агенты жандармского управления работали исправно и зачастую даже сверхурочно, чтобы все не в меру просвещенные и бунтарски настроенные жители С-ской губернии находились на карандаше у Кудашкина, а значит, и у высшего начальства.

Дождавшись пока секретарь выйдет, шеф жандармов подтянул к себе одну из толстых папок и, раскрыв, принялся по диагонали просматривать давно знакомые сведения. Отец Глеб вытянул было шею, но Кудашкин проворно отодвинул документ и с дружелюбной