Читать книгу - "Синдром усталости - Владимир Николаевич Моргунов"

Неизвестно, зачем приезжал ЗиЛ, что он привез. Какие- то ящики выгружались из кузова, накрытого брезентом, ящиков штук пять или шесть было. Может быть, продукты? Грузовик уехал приблизительно через полчаса.

А потом потянулись томительные часы ожидания. Если бы еще приходилось ожидать чего-то приятного. Сколько внутри станции человек охраны? Если верны сведения, и внутри не более двух десятков вооруженных людей, то есть, тех, кто способен активно защищаться, это еще куда ни шло. Вооружены защитники станции, разумеется очень хорошо, с боеприпасами у них полнейший порядок. А тут приходится рассчитывать только на четыре магазина к автомату да на пару-тройку гранат.

И вот еще какая опасность таится там — у защитников станции наверняка существует система быстрого оповещения, в результате чего они могут быстро получить подкрепление. Либо это будет десант, либо просто авиация, которая сможет преследовать и уничтожать напавших на станцию — местность здесь достаточно открытая. Леса не очень большие, а самое главное, лиственные в большинстве.

Ладно, про авиацию, пожалуй, заранее думать не стоит. Может и так статься, что не все у них так уж хорошо продумано — страна-то одна, Россия.

Мороз усиливался, начало вечереть.

И тут во дворе появился строй солдат, одетых в короткие меховые куртки и шапки с опущенными клапанами. Да, на обычный армейский караул это не было похоже — там на часового напяливают поверх неудобной, очень стесняющей движения армейской шинели еще и неподъемный по тяжести тулуп.

А эти ребятки, насколько можно было разглядеть в бинокль, были обуты в нечто, смахивающее на унты. И полы курток отворачивались — спецназовские куртки! Значит, правильными сведениями располагала десятка — не салаги здесь, тертые мужики, приученные убивать и готовые быть убитыми.

В остальном же развод караула не отличался от подобных церемоний в любых других родах войск. Трое пошли миниколонной. В ситуации сориентироваться проще пареной репы: один разводящий, а двое — часовые. Где-то их поставят, ведь в прошедшую ночь почему-то не удалось рассмотреть часовых.

Ага, поставили, можно сказать на магистральных направлениях — один стал прогуливаться по той дороге, что вела к воротам, другой — по пространству под двумя огромными мачтами. Высота почти метров по двести, не меньше, стальные канаты растяжки далеко уходят, до самой проволочной изгороди, проходящей по наружному периметру.

А внутренний периметр сейчас, в темноте, почти не просматривается. И опять остается гадать, для чего пространство между ними оставлено. То ли такая широченная контрольно-следовая полоса, то ли какое хитрое минное поле. Или датчики какие натыканы? Система может не реагировать на зайца, лисицу или даже кабана, а вот на человека — с превеликим нашим удовольствием.

Внешний и внутренний периметр к дороге сходятся и соединяются, как бы образуя гигантскую букву “С”. Метров тридцать дороги, таким образом, ограждено с обеих сторон.

Пора, пора…

— Арбалетчики, на линию огня? — распорядился Липницкий.

Сложная задача поставлена перед арбалетчиками: до часового, откуда не прицеливайся, откуда не прилаживайся, никак не меньше сотни метров. Но мощный, с тройной тетивой для затяжки, со стальной пружиной-дугой арбалет бросает боевую стрелку на расстояние до шестисот метров.

И еще малость упрощается задача арбалетчиков — в стальном наконечнике стрелы закрепляется небольшая капсула с мгновенно действующим курареподобным ядом, то- есть, ядом, вызывающим паралич поперечно-полосатых мышц, в том числе и сердечной. При сильном ударе о препятствие кольцевидная капсула лопается от давления на нее наконечника, и несколько капель яда проникает в тело — это проникновение произойдет в любом случае, даже если на жертве толстый слой одежды — например, меховая куртка. Такой стрелкой стреляли в специальные мишени не одну сотню раз, для того, чтобы выбрать оптимальный диаметр, длину, толщину стенок колечка-ампулы со смертоносной жидкостью. Наконец-то все получилось, как надо, и теперь стрелок, целясь в живую мишень, должен думать только о том, как не попасть, например в металлический предмет на теле — вроде саперной лопатки или штык-ножа.

Арбалетчик “берущий’' часовою внутри двора, должен был выдвинуться вдоль края леса далеко вперед — метров на сто пятьдесят-двести. Он там будет действовать в одиночестве, без зрителей. А за работой стрелка, который должен снять часового, охраняющего дорогу, предоставилась возможность всему отряду понаблюдать.

Боевой арбалет — разборной и складной. Для того, чтобы из походного состояния привести его в состояние полной боевой готовности, требуется не более сорока секунд — сюда входит время и для проверки оптического прицела. А если имеется соответствующая сноровка, время подготовки к бою сокращается. Чтобы согнуть стальную пружину, напоминающую пластину автомобильной рессоры, надо приложить усилие б двести килограмм. Где же таких богатырей сыскать, которые бы взводили тетиву? Однако хитрая система блоков с роликами в устройстве тетивы и рычаг для взведения “оставляют” заряжающему арбалет от двухсот килограммов только пятую-шестую часть, не больше.

Только тихий скрип, щелчок курка, за который цепляется тетива — оружие готово выбросить стрелу, которая укладывается на ложемент и прижимается к нему специальной пружиной. Теперь, на линию огня. Хотя огня, как такового, вообще нет. И звука, разумеется, тоже нет.

Стрелок выждал, когда часовой дошел до ворот — впрочем, он не совсем дошел, метров десять-пятнадцать, как минимум, вроде бы лишних не стал преодолевать. То ли ленился, то ли чуял, что смерть с этой стороны его поджидает.

И когда часовой повернулся спиной и стал не спеша возвращаться назад, арбалетчик быстро и бесшумно, напоминая в своем белом комбинезоне огромного луня, скользнул поближе к воротам.

Негоже вроде бы в спину стрелять, неблагородно. Да и часовой где-то на российских просторах родных оставил и близких. А если даже и не оставил никого — все живая душа, не человеком в него вставленная, и не человеку бы душу вынимать.

Однако подобные рассуждения стрелку в голову не должны приходить — иначе останется он тут трупом бездыханным, товарищей своих погубит и еще очень многих людей подведет, которые ему это дело доверили.

Бить надо наверняка. Надо только, чтобы стрелка достигла живую плоть, яд сам сделает свое дело. Спина часового может быть защищенной бронежилетом. А вот пониже спины кроме пол куртки у часового ничего нет.

Легкий, едва слышный щелчок — и через мгновенье часовой странно замирает, а потом, вытянувшись в струну, падает назад, на спину и немного набок.

Теперь надо дождаться второго стрелка. Минут через пять и он возвращается, слегка запыхавшийся — на краю леса снег глубокий, с открытого поля намело.

— Все в порядке! — свистящим шепотом говорит стрелок.

Ну, раз там все в порядке, самое время начинать всем более