Читать книгу - "Синдром усталости - Владимир Николаевич Моргунов"

— А вертолетик мы вам добудем, ребятки, — произнес он, наконец, уверенно.

***

17 декабря, пятница.

Щеголев сдержал слово — вертолет и в самом деле удалось “добыть”. В шесть часов вечера он взлетел с аэродрома неподалеку от Быково.

Задача доставки десанта усложнялась тем обстоятельством, что станция наверняка надежно охранялась и с воздуха. Поэтому решено было “не дразнить гусей”, и оставить десант в полусотне километров от объекта.

Через два с небольшим часа они были на месте, если местом можно назвать заснеженную поляну среди черного, продуваемого всеми ветрами леса.

Группа из десятка человек в белых маскировочных комбинезонах, со специальными короткими и широкими, подбитыми мехом лыжами, вооруженная автоматами, гранатометами, ножами и прочими предметами пользования диверсантов, осталась на полянке, а вертолет взлетел. Он должен был вернуться сюда через два дня утром, чтобы забрать группу обратно.

— Если будет кого забирать, — уточнил Беклемишев.

— Типун тебе на язык, — сказал на прощание пилот, майор ВВС.

— Да, неплохо бы только такой болячкой отделаться, — вполголоса проворчал Беклемишев.

Все надели на ноги лыжи. Липницкий, осветив фонариком планшет с картой и пристроенным на ней компасом, стал определять направление движения.

— А вдруг как компас соврет, а, Сусанин? — тихо спросил у друга Беклемишев. — Ведь где-то в этих краях аномалия существует.

— То в Курской губернии, а мы по Воронежской топать будем. Это раз, — успокоил его Липницкий. — А потом, если компас и соврет, то вот эта штучка с тропы сбиваться не даст.

Под “штучкой” Липницкий подразумевал приемник, работающий в диапазоне волн, излучаемых станцией, на которую им предстояло выйти. Если антенна приемника была направлена на станцию, он издавал непрерывный высокий звук, если же антенна поворачивалась в другую сторону, писк становился прерывистым, причем, интервалы перерывов были тем больше, чем больше угол расхождения с направлением на станцию.

И компас в данном случае был полностью солидарен с приемником, подтверждая утверждение командира группы.

— Ладно, — подытожил Липницкий, пряча планшет и приемник в сумку, висевшую у него на груди. — Цели ясны, задачи определены. За работу, товарищи.

А поработать пришлось много. Уже через час Беклемишев, идущий замыкающим, последними словами ругал себя за тот образ жизни, который он вел в последние год-полтора. Без своего “танка” никуда ни шага. Спиртным, что и говорить, злоупотреблял. Жирком оброс. Теперь все пороки и излишества выходили боком — вместе с заливающим глаза потом и хриплым дыханием. Хорошо еще, что ветер дул сбоку и даже немного в спину.

Темп ходьбы идущий первым Липницкий задал приличный — около восьми километров в час. До объекта при такой скорости они доберутся часов за семь. Плюс час на отдых. Так что, если не случится ничего непредвиденного, до рассвета они будут на месте и успеют там осмотреться.

А осмотреться было крайне необходимо. Все, чем группа располагала — это фотография станции, сделанная с расстояния примерно полкилометра. Лес и поле. Лес — очень даже хорошо для диверсанта. А поле для диверсанта — хуже некуда.

Беклемишев пыхтел, потел и думал о том, что неплохо было вызвонить Женьку Клюева с дружками его южнороссийскими да сообразить на эту дерзкую авантюру. Его, Клюева, хлебом не корми, а только дай ввязаться во что-нибудь такое, где башку свернуть шанс есть.

Они шли по полям, балкам, небольшим лескам. От жилья держались подальше. Даже увидев у края леса одинокую сторожку, обошли ее, хотя пришлось сделать приличный крюк.

Группа пару раз пересекала шоссе, но машин на них почти не было — ночь, зима, энергетический кризис. Свет автомобильных фар — злейший враг для диверсанта.

Из села, которое они обошли с подветренной стороны, долетели запахи дыма, доносился лай собак. Здесь текла совсем иная жизнь, со своими заботами, отличными от забот людей, спешивших в ночи.

Часа через два после движения спешащие люди сделали первый привал в небольшом лесочке, спугнув стаю ворон, устроившихся на ночлег на ветках.

— Хорошо еще, что нас никто не разыскивает, — прокомментировал Липницкий, — а то воронки хреновую службу сослужили бы нам.

Антенны станции они увидели издалека, когда до станции оставалось еще больше двух часов хода. Две вертикальные гирлянды красных огоньков.

Когда же группа приблизилась к станции на расстояние не более километра, обнаружилось, что с этой стороны, куда они подошли, добираться до цели придется по открытой местности. Группа сделала приличный крюк, пробираясь по оврагам и зарослям кустарников, достигла леса. От края этого леса до станции было не больше полукилометра. Это уже был вариант повыгоднее.

Отойдя поглубже в лес, наломали сучьев, разожгли костер, растопили в котелках — на всю десятку их взяли всего три, экономили место — снег, вскипятили. Запили сухой паек кипятком, расположились на ночлег, расставив часовых.

Теперь надо было дожидаться рассвета.

А на рассвете их ожидал сюрприз не из приятных — по всему периметру на расстоянии примерно в сто метров от станции расположилась проволочная изгородь. Обычная “колючка”? Или к заграждению подвели ток? Или ограда подключена к системе сигнализации? Последнее предположение было самым вероятным, но этого, собственно, и следовало ожидать — объект такой важности должен иметь надежную охранную сигнализацию. Надо было хорошенько изучить пространство за проволокой — там могли оказаться и более неприятные сюрпризы: от хитрых проволочных ловушек до мин. Даром, что ли, висели на столбах через каждые десять- пятнадцать метров таблички? Что-то на них грозно-предупредительное написано.

Однако можно было и не ломиться через заграждение — к станции вела дорога. И дорога эта была очищена от снега. Скорее всего, что где-то там внутри прятался бульдозер, ибо до ближайшей точки цивилизации никак не меньше двадцати километров. Дорога проходила к станции через проволочное зарождение, тут стояли ворота, от которых дорога шла к зданию станции прямая, словно стрела. Но вдоль дороги тоже размещалось проволочное ограждение.

Никакого движения в пространстве, окружающем станцию, не наблюдалось. Очень странно. Липницкий разглядывал в бинокль окна здания, силясь уловить в них хоть какое- то движение. Ничего не было видно.

Но вот в половине одиннадцатого утра на дороге появилась машина — крытый ЗиЛ. Он подъехал к воротам, постоял немного, ворота автоматически раскрылись, ЗиЛ въехал внутрь огражденного пространства, ворота закрылись.

Да что там внутри — роботы, что ли? Если бы были люди, они наверняка на зарядку выбегали бы, военные все-таки.

Однако люди все же появились. Когда ЗиЛ остановился у здания, навстречу машине вышли двое, одетые в камуфляжную форму — бушлаты, брюки, высокие ботинки или сапоги. Ф-фу, не роботы, значит. Люди, какую бы потенциальную опасность ни представляли,