Читать книгу - "Стратегическая авиация России. 1914-2008 гг. - Валерий Николаевич Хайрюзов"

поворота и скольжения, остальные приборы не работали. На высоте 5000 м вывел самолет в горизонтальный полет и приступил к запуску двигателей. Аккумуляторы сели до 17 вольт, поэтому двигатели удалось запустить только с третьей попытки. После этого экипаж проверил работу всех систем. Самолет был послушен управлению, видимых дефектов мы не обнаружили. Члены экипажа немного успокоились, и я решил выполнять задание. Позже, при заходе на посадку я почувствовал, что управление затруднено, особенно элеронами. После посадки я доложил о происшествии командиру авиаэскадрильи.

В последующем события развивались следующим образом. Расследованием прошествия руководил полковник, летчик-инспектор ВВС МВО. После беседы с экипажем и ознакомления с материалами объективного контроля, он сказал: «Действия экипажа были правильными. Спасены машина и экипаж. Получены ценные сведения по всплыванию элеронов на больших высотах и скоростях». Кстати, после этого на всех Ту-16 были проведены доработки по обрезанию ножей элеронов и выработаны «Рекомендации по действию экипажа при сваливании самолета в штопор». Подводя итоги расследования, председатель комиссии скачал, что будет ходатайствовать о присвоении командиру корабля звания Героя Советского Союза.

Но судьба распорядилась по-другому. Командующий ВВС МВО, генерал-лейтенант авиации Горбатюк обвинил Юпатова в нарушении инструкции и снял с должности. Немного позже справедливость восторжествовала, Иван Егорович Юпатов был восстановлен в должности и назначен командиром отряда в 45 тбап. В составе этого полка Юпатов летал в Арабскую Республику Египет и Сирию для выполнения правительственного задания. За боевые вылеты был награжден орденом Красной Звезды.

«Наши лучше годы и суровые дни»

О повседневной жизни летчиков Дальней авиации в шестидесятых годах прошлого столетия часто вспоминает и генерал-майор Владислав Алексеевич Степанов. Вот его рассказ.

— В декабре 1959 года я, военный летчик Владислав Степанов, холостой 22‑летний старший лейтенант, в третий раз за два первых года службы попавший в круговерть хрущевских расформирований боевых полков Дальней авиации, получил новое назначение и прибыл из Эстонии в Заполярье, на еще не вполне обжитый аэродром Оленья. Там базировалась 34‑я отдельная тяжелобомбардировочная авиационная эскадрилья специального назначения и разведки погоды. Личный состав ее жил рядом с аэродромом в маленьком военном городке на макушке одной из сопок, у подножия которой плескалось огромное, вытянутое в длину озеро, и назывался этот городок — поселок Высокий. А должность моя называлась «помощник командира корабля — правый летчик самолета Ту-16». Вот так, совершенно неожиданно для себя из балтийского Тарту накануне Нового года я попал на Кольский полуостров, о котором раньше знал только по урокам географии.

Осенью 1957 года, когда на аэродроме еще полным ходом продолжались работы по строительству стоянок самолетов и объектов служебного и бытового назначения, командующий Дальней авиацией, маршал Владимир Александрович Судец дал указание прибыть к месту постоянной дислокации и приступить к боевому слаживанию, освоению района полетов и выполнению задач по предназначению. Костяк эскадрильи составляли десять тяжелых бомбардировщиков Ту-16 и столько же выделенных в ходе формирования из состава 326‑й тяжелобомбардировочной дивизии, базировавшейся на аэродром Сольцы под Новгородом, летных экипажей. Такая спешка была оправданной. Холодная война между СССР и империалистическим Западом с непрерывным обоюдным наращиванием военного потенциала набирала обороты. Шло активное обустройство и освоение Арктического театра военных действий, значение которого резко возросло с появлением ядерного оружия и дальнобойных авиационных и морских средств его доставки. В частности, в Северной Атлантике стало регулярным присутствие АУГ и АУС ВМФ США, на территории Гренландии были развернуто пять передовых американских авиабаз. Ледовитый океан даже в пределах территориальных владений СССР активно осваивался американскими подводными лодками, почти каждый день наша ПВО засекала разведывательные полеты американских RB-47 вдоль северного побережья.

В этих условиях государственное и военное руководство СССР предпринимало ответные меры. Северный флот за счет развертывания крупных подводных сил превращался в одно из самых мощных оперативно-стратегических объединений. В Заполярье, вдоль всего северного побережья и на островах Арктики, благодаря настойчивым усилиям маршала Судеца была создана аэродромная сеть из реконструированных и вновь строящихся аэродромов. Одним из таких внеклассных аэродромов, воздвигнутым в центре Кольского полуострова, стал аэродром Оленья, в инфраструктуру которого входили мощная авиационно-техническая база, склад хранения и сборки ядерных боеприпасов.

Надо сказать, что вокруг аэродрома обычного в привычном понимании, ровного пространства не было — куда ни кинь взгляд, кругом подернутые мхом и низкорослым лесом гранитные сопки и бесконечные валуны. Проблема размещения среди этого первозданного хаоса железобетонной полосы размером 3500 на 80 м строителями аэродрома была решена путем взрыва вершин двух соседних сопок. Но, знать, на такую титаническую работу не хватило никакого пороху, полоса напоминала огромное бетонное коромысло, прогиб между ее серединой и концами составлял целых двенадцать метров. Поэтому на посадке на выдерживании иногда вместо приближения бетонка вдруг начинала из-под самолета удаляться и экипажу требовалась немалая сноровка, чтобы не совершить грубого приземления. Но это мелочи, так, к слову. Главная опасность заключалась в том, что вокруг этой ВПП не существовало ни концевых, ни боковых полос безопасности. Все было усеяно огромными валунами и обломками скального грунта самых различных форм и размеров, зимой покрытых снегом и почти неразличимых. Уклонение в таких условиях на разбеге или пробеге в сторону означало безусловную, как минимум тяжелую аварию, а скорее всего, катастрофу.

Своеобразен и в то же время весьма разнообразен был круг задач, которые в отличие от других летных частей Дальней авиации не в плановом, а, как правило, в хронически авральном порядке ставились нашей эскадрилье подчас напрямую Генеральным штабом Вооруженных сил СССР. Поэтому служба наша была непростой, напряженной и довольно суровой. Летали много, рискованно, далеко, над бескрайними, безлюдными океанскими и ледяными просторами, в условиях вечно капризной, непредсказуемой и неустойчивой погоды Арктики.

Больше всего вылетов было связано с выполнением воздушной и радиотехнической разведки — ходили «за угол», вдоль Норвегии, где было немало американских авиационных и военно-морских баз вблизи Великобритании. А когда в 1960 году освоили крыльевую заправку топливом в воздухе, то стали ходить к берегам Гренландии, к тем самым пяти американским авиабазам и на исландско-фарерский рубеж.

Полет до Гренландии и обратно занимал около десяти часов. Так и стоит у меня перед глазами вырастающая из забитого льдами океана сказочная, сверкающая на солнце голубая-голубая гористая страна;