Читать книгу - "Пока играет флейточка - Николай Федорович Иванов"

Но истина всё равно в другом, в попытке скрыть нарастающее с каждым днём напряжение перед отправкой на фронт. Больше всего они напрягают Женю Незабудку, вытащенного на войну практически из оркестровой ямы Брянской филармонии. При этом он, трогая отпущенную для солидности бородку, вскидывает губы: я ведь не слинял, я же не побежал! Никто не поехал из оркестра на войну, а я тут. С вами! Самое запоминающееся на его лице – именно губы, каждую свободную минуту укладывающиеся на мундштук флейты…

Во взводе у каждого своя история с призывом. Ваську Синяка привезли в военкомат с насиженного места у гастронома, где сшибал копейки на выпивку. Получив через месяц десятки тысяч рублей, для него воистину зверскую сумму, первым делом скупил в Военторге весь одеколон. Комвзвода Брусникин, увидев гружёного стекляшками подчинённого, заулыбался таможенником, увидевшим контрабанду:

– Опаньки! И что это мы разгуливаем с сигаретой в зубах? – заглянул в пакет.

– Так это… сигарете всегда сестрёнка нужна.

Старший лейтенант не согласился:

– Кого-то придётся оставить сиротой.

– Товарищ старший лейтенант, я ж не напиться, угу, да! Я даже не на грудь, а на душу принять. По-благородному.

Брусникин не увидел разницы между пьянкой и принятием на душу, конфисковал пакет и продезинфицировал «Шипром» и «Сашей» вкупе с «Красной Москвой» туалет так, что новички спустя месяц продолжают путать его с парикмахерской.

Впрочем, самого старшего лейтенанта тоже призвали по случаю – вздумал подбивать клинья к любовнице военкома. Та послала его подальше, но ещё дальше попутавшего берега владельца автомастерской отправил военком, вызвав повесткой на сборы.

– Старший лейтенант Брусникин к сборам готов. Жду вас там же, товарищ подполковник…

Понятнее всех во взводе дагестанец Мурад, взявший позывной по школьной профессии – Историк.

– Мои ученики пошли на фронт. Мне, который учил их родину любить, дома сидеть?

Похоже, фраза вышла у него самой длинной за время пребывания в лагере. Мурад предпочитал молчаливое одиночество с перебиранием чёток, и оставалось удивляться, как он уживался среди детей в школе. Или армия дала возможность отдохнуть-отмолчаться за прошлую жизнь?

В отличие от Незабудки, борода у Историка росла быстрее, чем кипятится на костре чайник. Начальство первое время пробовало заставить его бриться утром и вечером, но потом махнуло рукой – смотри за собой сам.

Из кадровых офицеров в полку оказались только командир и начальник штаба. Остальные – запасники, отставники или «незабудки», вчера ещё о погонах и о войне не помышлявшие. Только у судьбы, похоже, нет личной стоянки у комфортного пирса, и первая волна мобилизованных уже стоит в строю и слушает майора. И дятла. И по команде ползёт к местам подрыва, чертыхаясь от вкрапленных в снег сосновых шишек, попадающихся под локти и колени.

– Чей зад торчит? Москвич, он тебе больше не нужен? Чем на Арбате будешь крутить, если отстрелят? Вжались в снег, как в любимую женщину.

– Так-так. Так-так-так.

Майор наверняка заплатил чёрно-белому провокатору за напоминания о женщинах, особенно после двух месяцев разлуки с ними. Маадыру, правда, стук дятла напомнил топот козлёночка по полу у бабушки. Как же давно проходил прощальный обед всем посёлком!

На еду и здесь грех жаловаться, кормят как на убой, не перед отправкой на фронт будет сказано. В столовой Журавко вообще собирает у соседей тарелки с едой, фотографирует переполненный поднос и отправляет снимки жене – вот как жируем! После фотосессии оставляет себе овощи и чеснок, горкой лежащий на раздаче рядом с компотом. Вариантов сбросить вес психологу всего два: меньше есть или больше бегать. Бегать майорам уже не хочется, для этого есть солдаты.

За питанием издалека следит жена, но психологу ли не обмануть её даже в прямом эфире? Это на «гражданке» за фитнес надо платить, а тут за это же самое Министерство обороны само доплачивает…

…И мост, и водокачку «взорвали» без проблем. Несколько замечаний сделал дятел, но уже без майора, которого сменил отыскавшийся после ночи комвзвода. Но когда хрен был слаще редьки?

– Выдвигаемся к месту следующего занятия – парашютной вышке, – сжимал кулаки и желваки Брусникин, явно недовольный результатами самоволки. – Перед прыжком все кричат «Слава ВДВ». Дальше или шагаете вниз сами, или с помощью пинка под зад. Но десантным войскам всё равно – слава!

– Или – Вася, – оскалился Синяк, вспомнив из времён СССР присказку про лозунг «Слава КПСС – Славе слава».

Зря закусился: юмор не остался без внимания и на этот раз:

– Все Василии – выйти из строя!

Шеренгу покинули трое, даже Ермак, чья фамилия перекочевала в позывной, а имя, кроме писаря, уже никто и не помнил. Они и получили команду нести к парашютной вышке автомобильное колесо, приготовленное для дымовой завесы. На войне умирают, конечно, в одиночку, но ответственность за любые прегрешения всё равно коллективная.

– Синяк, ты идиот. Тебе сидеть в туалете и кричать «Занято»! – пнул благодетеля Ермак. Вообще-то ему больше подходил позывной «Гиббон», потому как ходит даже в строю исключительно «правая рука – правая нога». А тут бежать по узкой тропе…

– За мной бегом – марш!

Лейтенанты бегают быстрее майоров, отчего пункт «В» более ненавистен.

– Я сказал – нести, а не катить! – не давал юмору покинуть армейский строй взводный. Впрочем, в армии и без него всегда круглое толкали, квадратное катили.

До парашютного городка добежать не удалось: растопырив тараканьи лапы, над дорогой завис дрон.

– Противник справа! – бросил старший лейтенант подчинённых на операторов, управляющих «птичкой». А десантникам поди плохо порвать в клочья врага при численном превосходстве.

В солдатиков, безмятежно пыхтящих сигаретками, воткнулись два десятка автоматных стволов. Брусникин пальчиком потребовал у пленников пульт управления, те попытались возразить, но угрожающе звякнули затворы: за командира забросим вместо дятла на сосну!

Получив игрушку и приноровившись к управлению джойстиками, старший лейтенант поднял квадрокоптер над деревьями, увёл его в сторону военного городка. Не позволяя никому заглянуть в экран, подвесил «птичку» над местным кафе. Высмотрел идущих на обед женщин. Встрепенулся:

– Перекур тридцать минут.

Лейтенанты точно бегают быстрее майоров: «птичка» ещё не успела вернуться к истинным хозяевам, а сосны уже заштриховали его фигуру. Не комвзвода, а свободный углерод – где хочет, там и бывает…

– Занятный у нас лейтёха, – вздохнул «Синяк», усаживаясь с Васьками на колесо: – Надо коллективное завещание за него написать: похоронить у входа на кладбище. Под вертушкой, чтобы и после смерти под юбку каждой бабе заглядывал. Навоюем с таким. Угу, да.

Только кто же загробным голосом вещает о будущем перед отправкой на фронт? Соседи по колесу спихнули дурня в снег, а настроение перебил Незабудка, в