Читать книгу - "Zа право жить - Коллектив авторов"

Дома тоже было нехорошо. Мама родом с Житомирщины, а отец – русский. Оба что-то доказывали, ругались…Семья трещала по швам. В общем, не советчики. Ни на чью сторону я вставать не хотел. Мне важно было разобраться самому в причинах событий и встроить себя в новую жизнь. Страшно было застыть. Я взялся за чтение. Сначала проштудировал Историю Российской империи, а следом замахнулся на Мировую историю. Не брезговал философией смыслов и глубокой аналитикой. Шел от большого к малому, искал, нащупывал точку понимания.

И постепенно картина начала проясняться.

Стало понятно, почему Россия сразу не вступилась за Донбасс. Она оказалась попросту не готова. Встраивала в себя вернувшийся Крым, затеяла масштабные реформы, и конфликт ей вот прямо сейчас был не нужен. Помогали деньгами и оружием, в меру сил, и на том спасибо. От нас нужно было одно – время. И ополчение его давало.

С историей и происхождением Украины худо-бедно разобрался, а вот с мотивацией оказалось сложнее. Слишком много всего намешано. Но я терпеливо искал ответ.

Брат матери с Житомирщины, которого я не помню трезвым, хорошо выручил. Сначала жалел и звал нас к себе, потом притих, а спустя полгода начал проклинать. Сын его – мой ровесник – вообще оказался неоценимым гидом по украинству. Этот со старта вывалил все лозунги Майдана про путь в Европу и Рашку-какашку. Его быстро стало заносить в голословные утверждения об исключительности народа и в махровый национализм. Причем не на украинском или русском языке – на жутком суржике. А мне вспоминалось, что у него никогда не было денег для заправки допотопного мопеда. И хоть я был у них в гостях всего раз, но не проходило дня, чтобы двоюродный братик не был бит: за стукачество, предательство, подлость, воровство и просто за то, что тупая гнида. Так вот этот недоразвитый и необразованный организм мне сказал, что когда они завоюют Донбасс, то поделят между побратимами и наконец-то запануют. Наконьец-то запануэмо! Тут мне и стало понятно, что паном до одури, до умопомрачения, хочет стать лишь тот, кто всегда, от веку был при них челядью.

Беглый просмотр украинских чатов довершил дело. Я понял, почему братский народ превратился в небрата. Не хватало штриха, ключевого слова, на которое можно намотать клубок выводов. И тут мне вспомнился рассказ отца.

Однажды, еще подростком, после развала Союза он ехал в общественном транспорте. В те времена там всегда сидел билетер, но их службу со дня на день собирались расформировывать. Так вот, толстая тетка с сумкой поперек груди, распихивая пассажиров, ходила по салону, брала деньги, но билетик не отрывала. Перед ее наглостью никли интеллигенты, работяги, рыночные горластые торговки и хамоватая молодежь. Тетка таким образом обилечивала пассажиров, всю выручку складывая себе в карман.

Билетер воспользовалась моментом, когда можно все. А руководствовалась она утерянной грядущей выгодой и отсутствием контроля. Мне все должны! Так она считала.

На отца тот случай произвел неизгладимое впечатление, а у меня наконец-то появилось ключевое слово. Обилечивание!

Украине очень повезло. Все в ней есть. И плодородные черноземы, и теплые порты, и умеренный климат, и удобная логистика, и богатство полезных ископаемых, газо-нефте-аммиакопроводы – все составляющие для процветания. Ткни росток, не поленись – и из него вырастет плодоносящее дерево. Но власть имущим все было мало и очень не хотелось платить России за дешевые энергоносители и за их же воровство. Хотелось панувать и обилечивать без билетов. А народ размяк, расслабился, превратился в инертную массу. Это подметили на Западе и посулили принять партнером, много долларов, не обращать внимания на повальную коррупцию и обилечивание. Для собственных целей они готовы были сделать вид, что возвышают всякую шелупонь. Расклад был понятен и прозрачен: Россия требует денег и аудит, а новые партнеры обещают джек-пот. Произошел быстрый переход целых поколений в западную систему координат «Я», а русскую – «Мы» – отринули.

И пошло-поехало.

С Западной Украины в столицу понаехали мотивированные националисты и принялись наводить свои порядки. Откуда-то возникли горлопаны, с пеной у лживого рта доказывающие исключительность нации. Живо сочинили отдельную Украинскую историю. Она была куцей, да и с героями дело обстояло худо, поэтому решили возвысить паскуду Бандеру. В общем, на не очень зрелые и сонные умы свалилось столько всего, что умы те поплыли. А после Майдана и оборзели. Случился хрестоматийный парадокс: людей рывком выдернули из дремы, и, не дав времени на осмысление, бросили в сытный бульон вседозволенности. И Запад дал отмашку – можно. Идеальная ситуация, идеальный шторм! Жертвой стали общая историческая память, корни, вера и родственные связи.

И, что самое характерное, когда начался парад областных суверенитетов, со всеми решили вопрос миром, а с Донбассом разговаривать вообще не стали. И снова из этой странности торчат уши галичан. Все годы они ездили к нам на заработки. Хватало их ненадолго. Год-два-три – и домой. Да еще с рассказами, как зажиточно живет регион шахтеров и металлургов. То, что это дается тяжелым трудом, как-то ими не учитывалось. Душила их застарелая зависть. Хотелось быть богатым, как на Донбассе, но ничего при этом не делать.

Вот поэтому с их подачи и началась война. Они реально хотели нас превратить в рабов. У меня четко сформировался и застыл портрет врага: собирательный образ двоюродного братика как украинца и обилечивание – как украинство. Больше к теме не возвращался. Хватило и того, что есть.

Изучив несколько классических трактатов о военной науке, я пришел к выводу, что нынешнее состояние вооруженных сил с обеих сторон неспособно к наступлению. Для того чтобы нарастить все составляющие, понадобятся годы. А когда это произойдет, вот тогда и запишусь в ополчение. Такой дал себе зарок. Несмотря на то, что справился с задачей препарирования причин конфликта, мне трудно было сформулировать собственные мотивы, но нутром чувствовал: так правильно.

Поэтому после окончания школы я добросовестно дождался совершеннолетия, попутно выяснив, что в городе ловить нечего, очень серьезно поговорил с отцом и матерью и уехал в Россию. Через несколько месяцев родители помирились и удочерили двух крошек-сироток.

Как ни странно, мои выводы и перспективы более-менее оказались верны. Шли годы, но ничего особо не менялось. У Запада не хватало духу выступить напрямую, а у России – сил и возможностей. Договоры о прекращении огня и перемириях следовали