Читать книгу - "Ученик доктора Менгеле - Роберта Каган"

осталась ждать в темном коридоре. Оглядевшись, она увидела нескольких человек, спавших на полу. Она не могла точно сказать, сколько их было, но в полутьме насчитала пятерых. В квартире пахло смесью алкоголя и пота. Похоже, даже доктору приходится жить в тесноте и грязи.

– Да? – доктор подошел к Шошане; его седые волосы стояли дыбом. Он выглядел утомленным и неприбранным. Очки сидели на самом кончике носа. Не будь ситуация столь опасной, Шошана сочла бы это комическим. Но сейчас ей совсем не хотелось смеяться. Старик выбивался из сил, пытаясь помогать больным и умирающим в гетто.

– В одной квартире со мной живет маленький мальчик. Он сильно заболел. У него жар. И, понимаете, обычно он очень активный, а сегодня даже не встал с постели. Пожалуйста, нам нужна ваша помощь. Вы сможете прийти?

Старый доктор кивнул. Потом сказал:

– Подождите здесь. Я сейчас. Только возьму саквояж.

Вместе они медленно, в молчании, прячась в тени, двинулись в сторону дома Шошаны. Она и не заметила, насколько согбен старик, пока не пошла с ним рядом. Ей было видно, что каждый шаг дается ему с трудом, и она очень его жалела. Но он стремился помогать людям, и это вызывало у Шошаны восхищение. Когда они вошли в квартиру, старый доктор опустился на колени возле Юсуфа, который смотрел на него широко раскрытыми перепуганными глазами.

– Не бойся, – сказал доктор. – Я пришел тебе помочь.

Он дотронулся до щеки Юсифа и его лба.

– Высокая температура, – сказал он Руфи и Шошане, которые стояли рядом, дожидаясь вердикта.

Шошана кивнула. Юсуф по-прежнему был невозможно тихий. Это было так на него непохоже, что Шошана занервничала еще сильней.

– Он кашляет? – спросил доктор.

– Да, и говорит, что у него болит голова, – ответила Руфь.

Проснулся Исаак, муж Руфи. Он встал рядом с ними. У него в глазах блестели слезы.

– Он выздоровеет? – спросил Исаак у врача.

– Идемте, – откликнулся тот. Он отвел Шошану, Руфь и Исаака в другой конец комнаты, где Юсуф не мог их слышать. Там доктор сказал: – Ребенок очень болен. Я бы и хотел сказать, что он поправится, но правда в том, что я не знаю. Он очень маленький и худой. И… боюсь, у него тиф.

– Тиф, – охнула Шошана и трижды сплюнула. – Что мы можем для него сделать?

– Боюсь, немного, – старик вздохнул, потом продолжил: – Постарайтесь заставить его выпить чаю и что-нибудь съесть, если сможете.

– А есть лекарство, которое могло бы ему помочь? – спросила Руфь.

– Мне очень жаль, – сказал доктор. – Просто устройте его поудобней.

Потом он взял свой саквояж и ушел.

Руфь с Исааком уставились друг на друга. Они словно поняли наконец, что их сын уязвим и что им следовало бы относиться к нему внимательней. Теперь они могли лишиться его навсегда.

Шошана вернулась к Юсуфу. Она встала на колени с ним рядом и зажмурила глаза. Тихим голосом она начала молиться. Руфь посмотрела на нее. В прошлом она высмеивала веру Шошаны в бога. Говорила, что нельзя верить в то, чего никогда не видел. Поклонение Шошаны Хашему она называла предрассудками и чушью и часто повторяла:

– Ты не была бы такой богобоязненной, не вырасти ты в религиозной семье. Я рада, что мои родители позволяли нам думать самостоятельно. И лично я ни в какого бога не верю.

Шошана не спорила с ней. Но она была свидетельницей божьих вмешательств. И ощущала его присутствие в своей жизни. Что бы ни говорила Руфь, Шошана хранила свою веру.

Однако сегодня Руфь не была такой непримиримой. Она впала в отчаяние и нуждалась в помощи. Глубокая морщина залегла меж ее бровей. Руфь подошла к Шошане и сказала:

– Хотела бы я знать, чем ему можно помочь! Ему нельзя умирать. Просто нельзя. Он совсем маленький. Черт подери, Шошана, он же просто ребенок!

Ни Шошана, ни Исаак не произнесли ни слова. Тогда Руфь встала на колени на пол рядом с Шошаной. Дрожа, она взяла Шошану за руку и молча начала молиться вместе с ней.

Однако Господь уже решил судьбу Юсуфа, и, сколько они ни молились, это не помогло. Мальчику пришло время покинуть гетто. Три дня спустя, также на рассвете, он испустил последний вздох. Шошана плакала, а Руфь осыпала проклятиями Бога, и доктора, и нацистов, пока у нее не сорвался голос. Тогда она рухнула на пол и зарыдала.

Глава 35

С потерей ребенка отношения между Руфью и Исааком изменились. Было ожидаемо, что в своем горе они перестанут по ночам заниматься любовью. Но Исаак вообще почти не разговаривал с женой. И со временем ситуация не улучшалась. Потом, как-то ночью, когда все лежали по кроватям, Шошана подслушала, как Руфь просит Исаака поговорить с ней. Он согласился.

– Мы потеряли сына. Мое сердце разбито, – начала Руфь. – И у меня такое чувство, что я потеряла и тебя тоже.

– Между нами ничего не осталось. Прости. Но я хочу развод, – ответил Исаак. – Я больше не могу оставаться с тобой. Я понял, что хочу жену, которая будет заботиться обо мне и наших детях, а не встречаться с другими мужчинами, женщинами и… в общем, ты понимаешь.

– Развод? – спросила Руфь. – Я только что лишилась Юсуфа. Теперь и ты меня бросаешь?

– Я больше не хочу так жить, Руфи! И я знаю тебя. Знаю, что ты не можешь искренне мне пообещать быть верной. Ты как птичка. Если держать тебя в клетке, ты умрешь. Ты слишком свободный человек, чтобы быть женой и матерью. Твое пение означает для тебя больше, чем твоя семья.

Руфь замолчала. Она не плакала. По крайней мере, Шошана этого не слышала. Долгое время они ничего не говорили. Потом Руфь произнесла:

– Ладно. Раз ты так хочешь, уходи. Уходи прямо сейчас. Убирайся отсюда. Не желаю больше тебя видеть.

Занавеска между ними была тонкой. Шошана слышала каждый шорох. Похоже, Исаак начал собирать свои немногочисленные пожитки. Потом подошвы его ботинок простучали по полу. Дверь квартиры тихонько открылась и захлопнулась. Рут пробормотала себе под нос:

– Проваливай к черту.

Шошана подумала было подойти к Руфи. Но она не знала, что ей сказать. Поэтому просто лежала в кровати, притворяясь спящей.

На следующее утро, когда Шошана проснулась, Руфь уже не спала. Она сидела на стуле, потягивая эрзац-кофе – горькую жижу, сваренную из цикория.

– Этот кофе просто ужасный, согласна? – обратилась она к Шошане, качая головой. – Как же я скучаю по настоящему!

Шошана кивнула. Потом сказала:

– Это не страшно. По крайней мере, у нас есть