Читать книгу - "Операция «Багратион» - Владислав Гончаров"

Таким образом, в этих структурах имелось 267 танков — 178 средних и 89 тяжелых. Кроме того, в ходе боев в группу армий прибыли еще шесть бригад штурмовых орудий — 209-я (3-го июля), 232-я, 259-я, 277-я, 279-я (10 августа), 920-я учебная, а также учебный дивизион «Бург». Это еще свыше 200 САУ (Stug III и StuH.42).

Следовательно, мы можем утверждать, что к началу советского наступления в его полосе противник имел не менее 1200 единиц бронетехники — на 250 больше, чем утверждали официальные советские историки. В первые дни наступления к ним прибавилось еще около 300 танков и САУ, а еще до 200 машин — в течение июля. Таким образом, превосходство советских войск в боевой технике, конечно, было существенным — но вовсе не шестикратным. Опять же заметим, что публикуемое исследование дает удивительно близкие к этим данным цифры — 800 танков и 530 САУ.

Наиболее острым моментом анализа военных операций является вопрос о потерях. Не стала исключением и Белорусская операция 1944 года. Дело в том, что официальная советская историческая наука в 1970-х годах почему-то расширила рамки Белорусской операции более чем в два раза — от середины июля и от границы Польши до самой Варшавы и до конца августа 1944 года. Так, сюда попали и Люблин-Брестская операция на южном крыле группы армий «Центр», и неудачное наступление на столицу Польши в начале августа, и тяжелые бои под Ригой, стабилизация фронта с борьбой за плацдармы на Висле. В результате вышло, что за 68 суток, с 23 июня по 29 августа 1944 года, войска четырех фронтов понесли следующие потери[128]:

Критерием успешности действий войск служат в первую очередь не абсолютные, а относительные цифры. Во-первых, это процент безвозвратных потерь в общей цифре потерь — он тем ниже, чем лучше состояние войск и благоприятнее условия для оказания помощи раненым. Во-вторых, это процент потерь к общей численности войск (с некоторой долей погрешности, определяемой численностью на начало операции) — оно отражает собственно уровень потерь в операции.

Из приведенной таблицы следует, что наиболее неудачно действовал 1-й Прибалтийский фронт — его численность была в полтора раза меньше, чем численность соседнего 3-го Белорусского фронта, а потери он понес почти такие же, да вдобавок имел максимальный процент погибших среди общих потерь. Очевидно, что это вызвано в первую очередь августовскими боями, когда наши войска были отброшены от побережья Рижского залива, а одновременно немцам удалось нанести несколько успешных контрударов в районе Биржая и Шауляя.

Наиболее удачно действовал самый многочисленный — 1-й Белорусский фронт, у которого отношение потерь к изначальной численности оказалось минимальным. Это объясняется тем, что августовские неудачи коснулись лишь небольшой части его сил, в основном — подвижных войск. Тем не менее, именно этот фронт понес в летних боях наибольшие потери. Однако значительная доля этих потерь пришлась на бои за Ковель и Люблин-Брестскую операцию, выходящие за рамки нашего обзора.

В любом случае наибольшие потери всех четырех фронтов пришлись именно на второй этап Белорусской операции — 7 недель боев со второй половины июля по конец августа 1944 года. То есть в собственно «Багратионе» (за первые три недели боев и без участия левого фланга 1-го Белорусского фронта) общие потери советских войск могли составить лишь не более трети от указанного числа — порядка 250 тыс. человек, из них убитыми и пропавшими без вести — менее четверти, т. е. в районе 60 тыс. Именно эти цифры и надо сравнивать с потерями противника.

Однако о потерях противника известно еще меньше, чем о потерях советских войск. И. В. Сталин в приказе от 7 ноября 1944 года оценил немецкие безвозвратные потери в Белоруссии в 510 тыс. человек. Позднейшие советские исследователи были более осторожны, говоря о полумиллионе убитых, раненых и пленных немцев. Помещенная в настоящем сборнике работа о Белорусской операции дает, видимо, наиболее подробные цифры: только за первые 23 дня немцы потеряли 381 тыс. убитыми, было взято в плен 158 480 солдат и офицеров, в том числе 22 генерала. Кроме того, противник потерял 631 самолет, 2375 танков и самоходных орудий (почти в два раза больше, чем реально у него было), 8702 орудия разных калибров и т. д.