Читать книгу - "Тайна дома №12 на улице Флоретт - Владимир Торин"

Когда Билли вернулся, его схватили. Джозеф пытался выяснить, что происходит и зачем флику из Саквояжни дети из Фли. Билли сопротивлялся до последнего и все отрицал, но миндальничать с ним никто не собирался, и в итоге он признался, что дети нужны, чтобы накормить какую-то Праматерь. На вопрос, что еще за Праматерь и где она обретается, Билли сказал, что ее логово в доме у канала и что ей нужно много еды. А потом… Прямо во время допроса у младшего Лэмпа случился приступ. Он сбросил личину. Открывшееся Джозефу и его прихвостням зрелище было настолько ужасающим и невероятным, что его трудно описать словами. Старик Гохх сказал, что прямо сквозь парня проросло растение. Ни следа от Билли Лэмпа не осталось.

Джозеф убил монстра, который еще совсем недавно был его братом. А потом собрал всех своих людей и начал готовиться к вылазке в Тремпл-Толл. Они вооружились, взяли несколько баллонов с нитроглицерином и до отказа забили фургон динамитом. Джозеф Лэмп собрался взорвать логово проклятой твари.

Но всем его планам не было суждено осуществиться. Возле дома у канала банду ждала засада, устроенная полицией: там собрались едва ли не все флики Саквояжни. Начался настоящий бой. Люди Лэмпа яростно сражались, но полиции было больше, и их оттеснили на мост. Приспешники Джозефа падали убитыми один за другим. Сам он был ранен.

В какой-то момент Джозеф Лэмп понял, что все кончено, и сделал единственную вещь, которую мог сделать для того, чтобы преградить путь тварям из дома у канала в его Фли. Он взорвал мост. И при этом погиб сам…

Вот такую историю рассказал мне старик Гохх. И я не удивлен, отчего никто ему не верил, ведь, если задуматься, все это слишком похоже на бредни спятившего пьяницы. Но я, разумеется, поверил каждому его слову. Дом у канала… Я нашел!

И все же история эта сбила меня с толку: растения, которые захватывают тела людей… О таком даже я никогда не слышал.

Несмотря на это, вывод напрашивался хоть и неутешительный, но в целом закономерный. Сбылось именно то, чего я так боялся: Грант приволок монстра в Габен, и тот устроил себе здесь один большой нескончаемый ужин.

Таким образом началась моя очередная охота. Но я больше не был в диких джунглях и постоянно напоминал себе, что здесь мне стоит действовать намного осторожнее. Город не в пример опаснее, намного коварнее…

Первым делом я пробрался в одну из заброшенных квартир на самой улице Флоретт (ее окна выходили на канал, пустырь и нужный мне дом), стал наблюдать, подмечать, следить. Я видел людей, которых под различными предлогами заманивали в дом № 12, становился свидетелем того, как они исчезали. Предвосхищая ваше негодование, доктор, я все же попытаюсь убедить вас в том, что я не мог вмешиваться: если бы эти твари раскрыли меня, все было бы кончено. Напомню, что в Габене никто не знал о происходящем, никому попросту не было дела…

Итак, я собирал сведения и готовился…

Постепенно мне удалось выяснить, как некоторые из жильцов заманивают ничего не подозревающих жертв в ловушку. Все было продумано и просчитано: похищения проводились в разных частях города разными людьми, жертвы выбирались таким образом, чтобы, в случае чего, ничто не смогло связать их друг с другом. Некоторые из жильцов — я назвал их ловцами — отправлялись в город и, образно говоря, расставляли сети, выбирая для своих целей людей одиноких, опустившихся на самое дно — тех, чьего исчезновения не заметят.

Старик Горли заводил дружбу с различными бродягами у канала и Керосинной заводи, после чего предлагал им зайти к нему на бутылочку «Угольной пьяни». Учительница музыки миссис Паттни находила на улице детей бедняков и под предлогом обучения игре на скриппенхарме заманивала их в дом. Констебль Шнаппер арестовывал мелких проходимцев и приволакивал их в дом на пустыре, вместо того чтобы доставлять в Дом-с-синей-крышей. А что уж говорить об этой мышке на колесиках Браун, которая прикидывалась тихоней, а сама завлекала наивных девушек в смертельную ловушку. О, судя по всему, вы и не догадывались, с кем связались, так? Китти Браун участвует во всем этом. А вы как думали? Нет, мальчик, я не лгу. Какой смысл мне вас сейчас обманывать? Несчастная и хрупкая Китти — это просто маска. Такая же маска, как и ее человеческая кожа, мастерски слепленная, чтобы обманывать доверчивых дурочек и проникать к ним в душу. Я вижу, она и к вам в душу забралась.

Я знаю, что она втерлась в доверие к вашей мисс Трикк. Жалобное личико, грустные глаза и неловкая улыбка — разумеется, племянница вашей экономки купилась! Я нисколько не удивлен. Но вы! Вы, доктор! Честно говоря, я не думал, что вы поверите этой хитрой бестии, учитывая то, что я о вас слышал.

Ну да ладно. На чем я остановился? Ах да, на тех, кто ловил так называемых мух.

Среди этих ловцов была и некая вдова Баркли. Именно ее я выбрал, чтобы привести свой план в исполнение…

Вы знаете, адвокаты в Габене — очень мстительные личности. Напрасно жильцы дома № 12 схватили одного из них. И когда я пришел в контору «Гришем и Томм», когда я рассказал им о том, кто виноват в исчезновении их коллеги вместе с женой и новорожденным ребенком, мне была оказана помощь во всем, что мне требовалось.

Эти крючкотворы — гениальные и весьма злокозненные господа, знаете ли, и лично я предпочел бы никогда не оказываться у них на пути. Мой поверенный, мистер Шолли, составил документ, каким-то немыслимым образом добыл подписи, все оформил и заверил. Из «Гришем и Томм» я вышел, имея при себе кое-что позначительнее всей бравады Дома-с-синей-крышей и посерьезнее острых ножей бандитов из подворотен. У меня появилась бумага с большой и малой печатями Гильдии адвокатов.

Следующий мой шаг должен был дать ход этому документу. И я сделал то, что, уверен, вызовет у вас отвращение и, возможно, лишь усилит презрение ко мне. Я совершил убийство.

Тише! Не нужно этих вскриков, мальчик. Я ведь предупреждал, что мои поступки могут показаться… гм… неоднозначными. Да, доктор Доу, я прекрасно знаю значение слова «неоднозначность». Позвольте мне продолжить, прошу вас.

Так вот. Я выбрал свою жертву еще тогда, когда разузнал всю подноготную о каждом жильце. Я знал, что это должен быть кто-то не особенно важный. Тот, чья гибель не вызовет… ажиотажа. Вдова Баркли подходила идеально: она плохо справлялась с добычей «мух» и не особо участвовала в жизни дома.