Читать книгу - "За пригоршню чар - Ким Харрисон"

Рация перешла на треск и шипение. Дженкс вырулил на обочину.

— Поднимай его, — бросил он, расстегивая ременьбезопасности и выходя из машины. — Мы здесь в машину садились.

Я наморщила нос, различив в ветерке запах — труп оленяразлагался на солнце. Вся сжавшись, я подумала, потом лизнула Ника в нос —ничего лучше в голову не приходило. Черт, а в кино это срабатывало.

Широко расставив ноги, Дженкс оглядел дорогу в обе стороны,щурясь из-под чужой кепки. Я уже пролизала на щеке у Ника длинную мокруюполосу, но других результатов не наблюдалось. Дженкс нагнулся к нам, приподнялНикову голову за волосы и отвесил ему пощечину.

Ник взметнулся как ужаленный. Сыпля ругательствами, онвскочил, беспорядочно замахал руками. Я испуганно выпрыгнула из джипа.Провалившись в землю когтями, я уставилась на Ника. Он судорожно вздохнул,приходя в себя. Постепенно осознавая обстановку, Ник оглядел Дженкса, замершегов воинственной стойке, с руками в бока и с вервольфовой кепкой на голове. Надголовами заорали сойки, что было очень некстати.

— Отсюда ножками пойдем, долбодятел, — мрачносказал Дженкс. — Пошли. С аквалангом плавать умеешь?

Ник выбрался из джипа, споткнувшись босыми ногами на твердойземле.

— Плавал пару раз, — ответил он, сутулясь иобхватывая себя руками за плечи.

У меня уши дернулись. Интересно, он не врет? Если о Никепридется не так уж беспокоиться, может, мне самой легче будет помнить, чтоголову надо держать над водой. Дженкс тоже, кажется, впечатлился; не сказавбольше ни слова, он полез в кусты.

Подняв уже лапу шагнуть, я остановилась. Дженкс не в тусторону пошел, вглубь острова, а не на берег. На мое вопросительноепоскуливание он обернулся и махнул рукой, зовя к себе. Ник побрел по густойтраве, и я побежала к Дженксу, встревоженная.

Пикси глянул мне в глаза и, слава Богу, не попыталсяпогладить.

— Ник воняет, — сказал он. Ник возмущеннокашлянул. — Они и наши запахи различат, — продолжил Дженкс, — ноон воняет сильней. Если б твои амулеты были при нас, мы бы могли просочиться уних под носом, а так мы не пройдем. И почти наверняка и здешние вервольфы, ите, что едут с Макинака, начнут поиски с берега и пойдут вглубь.

Ну так они нас на суше поймают, а не на берегу, —подумала я, но Дженкс шевельнулся, привлекая мое внимание.

— Отведи долбодятла к тому трупу и сидите тихо.Спрячьтесь в его вони. Я джип отгоню подальше и вернусь.

Он хочет разделиться? Опять?! Я переступила черными лапами,и Дженкс улыбнулся.

— Все нормально будет, Рейч, — сказал он. — Ябуду прыгать с дерева на дерево, как белка, они меня не выследят. А когда онипройдут дальше, мы уйдем легко и свободно.

Я не о том беспокоилась, что он уводит нас от берега; язаскулила.

— Ты сможешь, — тихо сказал он. — Я знаю, чтоне в твоей натуре тихо сидеть и ждать, и если б мы были вдвоем, я бы сампредложил броситься вперед и посшибать всех, кто встанет у нас на пути, но…

Я по-собачьи вздохнула. Ник не сумеет. Нам надоориентироваться на его состояние. Я помахала хвостом в знак согласия. Ну да,унизительно, но собачий язык понимают все, а язык Рэйчел-волчицы — я одна.

Дженкс улыбнулся и выпрямился, довольное выражение тут жесменилось раздраженным, едва он взглянул на Ника.

— Все понял? — спросил он. Ник кивнул, не поднимаяглаз. — Там метрах в десяти олений труп лежит. Будь с ним поласковей.

С усталой покорностью Ник побрел куда сказано, сминая босыминогами хрусткие листья.

— Сидите здесь, пока я не вернусь, — сказалДженкс, осторожно перехватывая ключи — они даже не звякнули.

Я посмотрела, как он вернулся по своим следам, глянул в обестороны, прежде чем покинуть спасительный кустарник, и нырнул в джип. Едва незаглушив мотор, он выехал на дорогу и запылил прочь со всем энтузиазмомподростка, играющего в «полицейских и воров».

Никак не одобряя происходящее, я повернулась и пошла заНиком.

— Дохлый олень? — глянул он на меня, пошатываясьна ходу. — Это он воняет?

И как мне было ответить? Я молча пихнула его плечом, чтобыон повернул направо, а сама вынюхивала, нет ли здесь Ареты. Непохоже, чтоббыла. Слишком стало шумно, и хоть вервольфов она не боялась, скорее всего, онаувела стаю глубже в лес.

Мы дошли до оленя, и Ник скривился, учуяв вонь. Я села рядомс трупом, думая, что нам делать теперь. Поляну покрывали следы нашей прежней драки.Запахи волков, меня, Дженкса, вервольфов почти не различались под зловониемгниющего мяса, да и соленой водой здесь все полито, но нельзя же нам простосесть возле трупа и надеяться, что все обойдут его стороной — только потому,что воняет противно.

Прищурив синие глаза, Ник оглядел поляну.

— Вот, — сказал он, показывая опухшей рукой навывернутое дерево, там под корнями осталась яма. — Если я дотащу тудаоленя…

Расстояние было метров семь. Он натянул на пальцы рукав —вместо рукавицы — и схватил оленя за копыто. Скользя пятками по листьям, онпотащил труп и посерел, когда под ним обнаружилось скопише червей. Давя рвотныепозывы, я поскорей забросала их листьям и.

Но у Ника, видно, живот больше от страха мутило, чем отомерзения. После ухода Дженкса я прямо видела, как Ник снова начинает думать ирассчитывать. С новыми силами он подтащил оленя к вывернутым корням и выпустилкопыта из рук. Он глянул на меня, я кивнула. Хоть он и длинный, а еслиумостится между стволом и оленем, да еще если листьев сверху накидать, то егобудет не увидеть и не унюхать.

Кривясь от отвращения, Ник потихоньку устроился между трупоми упавшим деревом, вздрагивая, когда ветки задевали голую кожу сквозьпрожженные дырки. Аккуратно наскреб земли и трухи из-под корней, насыпал насебя, тщательно укладывая сверху сухие листья. Начал он с ног, а когдазакончил, даже голова была почти прикрыта.

— Пойдет? — спросил он. Я кивнула, и он закрылглаза в изнеможении. То, что он был так грязен, здесь только пригодилось, аболезненный запах маскировался вонью трупа.

Нервничая, я подошла ближе; стараясь не дышать, заползла емуза спину, положила морду на плечо. Уши у меня задевали потолок нашей пещерки.Воняло ужасно, но я закрыла нос хвостом — так было полегче. Оставалось толькодождаться Дженкса. Над головой нависали корни, от них приятно пахло землей, и ятолько что носом в них не уткнулась. По оленю ползла синяя мясная муха,откладывая невидимые мне яйца. Если она на меня перелетит, я выскочу, ей-богу.

Под крики соек и шум ветра в кронах я разглядывалаизможденное лицо Ника — так близко от моего собственного; от тепла нашихсоприкасавшихся тел стало уютно и чуть-чуть неловко. Ник дышал ровно, а когдаглаза у него задергались под веками, я поняла, что он спит — фаза быстрого сна.Я не знала, что ему пришлось вынести, но представить не могла, что могло стоитьтаких мучений.