Читать книгу - "Латинист - Марк Принс"

по камням дорожки к тенту, который Грэм, Ян и Юп как раз натягивали у могилы. Забравшись под тент, всмотрелась с близкого расстояния. Под брезентом склеп выглядел зловеще. Тессе вдруг показалось, что склеп прямо сейчас использует это рукотворное укрытие в личных целях, как раньше использовал землетворное укрытие — песок. У склепа был собственный инстинкт самосохранения. Угнездился там, и все ему нипочем. Это не ты выкапываешь Мария — он подкапывается под тебя. Не ты вскрываешь могилу, она тебя вскрывает, думала Тесса.

Грэм с Лукрецией дотошно счищали грязь с каждой косточки: двадцать восемь фаланг, две плюсны, клиновидный хрящ, ладьевидные кости, кубовидные, пяточные, две таранные, малые берцовые, большие берцовые, коленные чашечки. Утро тянулось; когда дождь утихал, Тесса просеивала кучки земли из склепа, доходила с ситом до края некрополя в блестящем красном плаще Лукреции. Лукреция, Грэм и Ян едва шевелились. Они все неестественно скрючились над короткой каменной нишей, будто свиньи у корыта: Лукреция все тщательно зарисовывала в блокнот, Грэм держал рулетку над нижней половиной Мария, а Ян делал измерения и диктовал их Лукреции. Тесса помнила про поставленное Лукрецией условие: если они не найдут ничего примечательного, Эду сообщат про обнаружение скелета Мария.

К середине дня обе таранные кости были извлечены, работа шла над одной из малых берцовых. Тесса постепенно теряла надежду найти что-то новое, готовилась к тому, что Лукреция завтра все расскажет Эду и новость об их открытии быстренько долетит до Криса. Вот была бы конференция в Оксфорде пораньше или выгадать бы еще немного времени… Ей очень хотелось первой доложить об открытии. Тесса очень удивилась, когда вновь появился коронер.

— Будем эксгумировать вторые останки, — сказала Лукреция.

— Но до темноты всего пара часов, — заметила Тесса.

— А чего ты от меня хочешь? — пожала плечами Лукреция. — Он приехал, не гнать же мне его. Мы ему, кстати, платим. Поможешь или позвать Яна?

Раздосадованная тем, что пришлось прервать эксгумацию Мария, Тесса отправилась искать Яна — он вместе с Юпом сидел, скрючившись, в открытом склепе неподалеку. А потом она зашагала под дождем по старой виа Флавия за пределы некрополя, на дорожку, ответвлявшуюся от шоссе. Низенькие олеандры поникли под напором струй. Под подолом блестящего красного плаща чавкали в размякшей грязи ботинки. Тессу вдруг охватили сомнения. Так или иначе у нее все это отберут.

Она повернула назад к некрополю, вошла за ограду, в мир надгробий. Двинулась вспять по старой виа Флавия, все сильнее терзаясь сомнениями. Ну напишет она статью об обнаружении могилы Мария. Латинисты, занимающиеся серебряным веком римской поэзии, воспримут это как занятную диковинку, а потом открытие уйдет на задний план, сотрется, ее снова перестанут замечать, и она вынуждена будет всю свою жизнь торчать в Вестфалинге. Крис, похоже, срежиссировал ее провал, сделал этакой неприкасаемой, чтобы в конце посмеяться вволю.

Вновь впереди показался знакомый склеп, и вдруг воцарилась непонятная тишина. Сумка коронера так и возвышалась на столе под тентом, остальные вещи тоже были на месте, а вот ни одного человеческого силуэта Тесса не увидела, даже тени не маячили внутри. А ведь склеп маловат для такого — они там что, сидят друг у друга на головах? Или решили ее разыграть?

Она зашагала дальше по дорожке. Поскользнулась на одной из каменных плит. Бессознательно ускорила шаг. Что-то здесь было не так — можно подумать, кто-то получил травму. Где же они? Над головой пророкотал гром, снова хлынул дождь. Тесса подумала: вдруг внутри что-то обрушилось и все кинулись на помощь? Она почти перешла на бег, склеп будто осклабился при ее приближении. Она промчалась под тентом и нырнула внутрь, в запах сырости и затхлость, тяжело дыша, мокрая насквозь, и, споткнувшись, едва не рухнула на новую плиту, лежавшую в целле, — на крышку захоронения Сульпиции. Грэм, Ян, Лукреция и коронер сгрудились над вскрытой гробницей, и все смотрели внутрь. Лукреция держала лампу.

— Что там? — спросила Тесса.

Лукреция резко обернулась.

— Вон, смотри, — сказала она.

Тесса — поверх четырех голов — вгляделась в скелет Сульпиции. Взгляд, вслед за светом лампы, опустился вниз. Таз выглядел совершенно нормально, от него отходили две длинные кости, но дальше одна из них обрывалась, и если левая нога явственной линией скелета тянулась до края могилы, то правая — нет. Было совершенно ясно, что в могиле Сульпиции только одна малая берцовая кость, одна таранная, только четырнадцать фаланг и семь плюсневых костей плюс одна бедренная, укороченная. Тесса посмотрела на улыбавшуюся в полутьме Лукрецию и, лишившись дара речи, шагнула вперед. Нагнулась и в первый момент слышала одно лишь дыхание всех пятерых, видела лишь луч света, в котором плясали пылинки, и бедренную кость Сульпиции, вернее, ее обрубок. Лукреция обняла Тессу за плечи:

— Смотри.

— Вижу.

— Вот вам и интересный скелет, — обронила Лукреция.

— Ты как полагаешь, это врожденный дефект или что-то другое? — спросил Грэм.

— Гляди. — Лукреция указала на бедренную кость. — Это бороздки?

Тесса смотрела не отрываясь. Отсутствующая нога. Всегда считалось, что у Мария изуродованная стопа, а выяснилось, что он похоронен рядом с женщиной, у которой часть ноги отсутствует полностью. Нет, скорее всего, это все-таки могила Мария.

— А мы не перепутали? — спросила Тесса. — Может, это Марий?

— Подлобковый угол безусловно женский, — ответил Грэм. — И там точно бороздки, — добавила Лукреция, указывая циркулем.

— Так ты думаешь, ногу ей ампутировали? — спросил Грэм. При слове «ампутировали» голова у Тессы пошла кругом. — Следующий вопрос, выжила ли она, — заметила Лукреция.

— Ну, это-то мы сможем выяснить, верно? — сказал Грэм.

— Если выжила, вокруг наросла костная ткань, то есть сможем, — ответила Лукреция.

И тут Тессу затрясло. Не сходится — наверняка здесь какая-то ошибка. Исторические данные гласят, что автором стихов был Марий. Но тут дело не в самих данных, а в их уникальной особенности.

— Марий — это Сульпиция, — произнесла она вслух. Лукреция смеялась, лицо ее сияло в ярком свете.

У Тессы язык застрял в горле, не выговорить ни слова. Внутри заворочалась свинцовая тяжесть. Марий — не Марий. Но как? Что с ней сделали? Возможно ли такое? Мир на миг раздробился в безжалостном свете лампы. Руки коронера в перчатках. Подсвеченные лохматые волосы Яна. Ухо Грэма — яркий луч пронизал хрящ будто ширму, ушная раковина отсвечивала красным. Хохот Лукреции, радостный блеск ее зубов. Задравшийся подол плаща с радиоактивным алым блеском. Тесса почувствовала, как ступор и изнеможение сменились выбросом адреналина, придав всему вокруг безжалостную резкость очертаний.

* * *

Прошла неделя. От Тессы ни слова. Он дважды встречался с Мартези в парке Бьюри-Ноул, они