Читать книгу - "Вторжение - Джеймс Герберт"

— Все же, Калвер, это было уж слишком, правда?

— Да, слишком. Но мы к ним обязательно вернемся. Доктор Рейнольдс может дать им какие-то лекарства или хотя бы наркотики, чтобы как-то облегчить их страдания.

— Да, да, конечно, — с готовностью подхватил Фэрбенк.

— Может быть, кто-нибудь из них все-таки выживет. Фэрбенк провел руками по лицу, стряхивая капли дождя, и сплюнул в грязную жижу под ногами.

— Поскорее бы уж вернуться в убежище, — сказал он и пошел, оставив Калвера, который все еще не мог оторвать взгляда от входа в магазин, вернее, от бывшего входа в бывший магазин, который теперь превратился в гробницу, у нее даже было имя: четыре буквы, оставшиеся от прежнего названия магазина “ВОРТ”.

Калвер догнал Фэрбенка и Мак-Ивена, когда те протискивались между некогда красным автобусом с выбитыми стеклами и перевернутым набок голубым грузовиком, покрывшимся ржавчиной. Калвер старался не смотреть на полуразложившийся труп водителя автобуса, все еще сжимавшего свой руль, словно собирался отвезти пассажиров прямо к вратам вечности. Калвер старался не смотреть, но глаза помимо его воли с каким-то болезненным любопытством, которого он прежде не замечал за собой, рассматривал труп, пронзенный осколками стекла, которые сверкали, как бриллианты, украшающие костюм рок-музыканта. Самый большой осколок вонзился в лицо человека, как бы деля его на две половины. Калвер почувствовал, что внизу живота у него что-то перевернулось и тошнота подступила к горлу. Он заставил себя сосредоточиться на спинах Фэрбенка и Мак-Ивена, идущих впереди.

Мак-Ивен шел неуверенно, то и дело цепляясь за капоты и крыши автомобилей. Казалось, он вот-вот упадет. Счетчик Гейгера болтался у него на боку, промокшая от дождя спина сгорбилась. У Фэрбенка, оглянувшегося, чтобы посмотреть, идет ли за ним Калвер, лицо было неестественно белым, глубокие складки залегли на лбу и щеках, придавая ему измученный вид. Его с трудом можно было узнать. Он хотел что-то сказать, но неожиданный грохот, раздавшийся поблизости, заставил их оглянуться.

Меньше чем в полумиле от них рухнули развалины частично уцелевшего здания. Перекрытия между этажами падали одно на другое, как карты в колоде. На миг все заволокло облаком пыли, но дождь быстро рассеял ее, и они увидели еще одну груду обломков и мусора. Все что угодно могло послужить причиной этого разрушения: разрыв скрученного и перегруженного металла, износ бетона, не выдержавшего давления. Грохот и дребезг разбитого стекла, сопровождавшие разрушение, напоминали похоронный звон.

Желание как можно скорее попасть в убежище подстегивало каждого. Сейчас им казалось, что это единственная возможность выжить в этом аду. Лишь теперь они это осознали вполне.

Обогнув место столкновения пяти машин, перекореженные остовы которых напоминали металлическую скульптуру, они вскарабкались на очередной холм мусора и все как один испытали облегчение, увидев надпись “Чансери-лейн”. Это была их станция метро.

— Не слишком уютный, но все же теперь это наш дом, — попытался пошутить Фэрбенк. Ему хотелось сбросить с себя душившее его отчаяние.

— Кто-нибудь видит Брайса? — спросил Калвер, пристально вглядываясь в стоящие поблизости машины.

Сквозь пелену дождя трудно было что-либо разглядеть. Фэрбенк тоже огляделся и отрицательно покачал головой.

— Я его не вижу, но он должен быть где-то здесь. Вряд ли он мог далеко уйти: ведь он еле стоял на ногах, когда мы его оставили.

Мак-Ивен ни на что не реагировал. Он весь дрожал и смотрел прямо перед собой ничего не видящим взглядом.

— Вы не хотите поискать Брайса? — осторожно спросил его Калвер.

— Я хочу только поскорее уйти отсюда, больше ничего. Я больше не могу видеть это бесконечное кладбище.

— Да, вы правы, — подхватил Фэрбенк, — тем более что здесь нет никакого порядка, мертвецы разбросаны повсюду.

Калвер подумал, что черный юмор Фэрбенка, неуклюжий и безвкусный, служил ему какой-то формой защиты. В конце концов, каждый справлялся с ситуацией по-своему, и в принципе это не имело никакого значения — главное, не сломаться.

— Мне кажется, что я его вижу, — сказал Фэрбенк. — По крайней мере, я думаю, что это Брайс.

Они пошли за Фэрбенком. Теперь Калвер тоже видел Брайса. Он стоял у входа в пустой двухэтажный автобус в какой-то странной, неестественной позе. Подойдя ближе, они увидели, что Брайс стоит, согнувшись, с прижатыми к животу руками, будто прячет что-то или пытается унять боль.

Мак-Ивен стоял поодаль от них и смотрел в другую сторону. Вдруг впервые за этот страшный день улыбка осветила его лицо. Неподалеку от станции метро в дверном проеме какого-то полуразрушенного дома он увидел собаку. Она что-то жадно ела, дрожа то ли от нетерпения, то ли от дождя, поливающего ее грязную шерсть.

Дворняга выглядела жалкой, заброшенной и слабой. Шерсть ее свисала грязными клочьями, и невозможно было определить ее цвет. Сквозь натянутую кожу виднелись ребра. Слюна лилась из ее пасти, падая на и без того мокрую пищу, которую она ухитрилась где-то раздобыть. Сердце Мак-Ивена было готово разорваться от жалости к этому несчастному, всклокоченному созданию. Он пережил сегодня такие потрясения, был свидетелем запредельных человеческих страданий, и было странно, что эта собака вызвала в нем такой сильный эмоциональный всплеск, на который, казалось, уже не было сил. Но люди хоть в какой-то степени несли ответственность за то, что произошло. Каждый из них имел право голоса и мог попытаться остановить надвигающуюся катастрофу. А это существо было невинной жертвой, и участь ее оказалась такой же страшной.

Мак-Ивен протиснулся между двумя машинами и направился к собаке. Подойдя поближе, он увидел, что собака жадно заглатывает сырое мясо. Она была настолько поглощена процессом, что не заметила приблизившегося к ней человека. Мак-Ивен смотрел на нее чуть не плача. Бедная собака так радовалась раздобытой пище, не понимая, что обречена на страшные мучения. Он смотрел, как она быстро заглатывает что-то похожее на сосиски, придерживая их передними лапами. Мак-Ивен с удивлением подумал, где ей удалось раздобыть такое свежее мясо. Но он был рад за нее.

— Умница, — сказал он, медленно приближаясь к собаке, чтобы не спугнуть ее. — Хорошая собака, — говорил он ласково.

Собака подняла морду и посмотрела на него.