Читать книгу - "Десять тысяч дней осени - Александр Мендыбаев"

— Нет, друзья-товарищи. Первыми жертвами Артықа стали совсем не смутьяны или мародеры. Тогда еще мало их было. Тогда еще город носил маску человечности. Первых жертв Закиру давали мы, медики.

Дархан внимательно смотрел на Шару, так, горько усмехнувшись, отвечала.

— Артықа боялись все. Знали, что помощи ждать неоткуда. Ждать и трястись, когда придут за новой жертвой… вот мы и открыли Закиру списки: инвалиды, слепые, беспомощные, обязательно одинокие. Разумеется, потом, когда Закир вошел во вкус, та же участь ждала и свирепых преступников. Закировцы расправлялись с теми, кто не мог защитить себя. Мы превращались в мерзких, жестоких тварей, не способных о них позаботиться. Бывали и стычки, кто-то оказался лучше нас. Увы, смельчаки погибали под пулями вооруженных бандитов, которых по какой-то нелепой случайности принято было именовать новой властью.

Дархан злобно посмотрел на Алмаза.

— Ты… ты знал?

Алмаз отвел глаза.

— Повторяю, я приехал, когда все уже случилось. Я… я…

От рукопашной их спасло лишь вмешательство Шары.

— Оставь его. Он лишь принял правила игры. И в первые же дни пытался уничтожить списки. Что списки. Городок у нас маленький. Днем я ходила на вызовы, а вечером звонила Закиру.

Дархана трясло.

— Вы… вы конченные мрази. Вы заслуживаете этого места.

Схватив автомат, Дархан ушел, даже не заперев дверь.

* * *

Четвертые сутки Дархан скитался по городу. Он неплохо изучил окрестности, на крышах водилось в изобилии вяхирей, пустующих квартир хватало. Дархан избегал жилых дворов, если жилыми можно было назвать дворы, где проживало от силы четыре-пять семей. Городок опустел и все же теплилась-роилась какая-то жизнь. Утром караулы гнали работников на поля, команды зачисток отстреливали собак, патрули обходили окрестности, следили за порядком. Дархан давно изучил их привычки. Двигаются по одним и тем же улицам, редко меняют маршруты. Ведут себя беззаботно.

Опасность представляли побирушки — так Дархан называл закировцев, чистящих квартиры методично, постоянно, дом за домом. От мародеров они отличались лишь повязками на руках да легендой, что собирают все во благо города. Мародеров Дархан тоже встречал. Чаще всего повешенных, иногда за ноги. Но однажды набрел на женщину. Точнее на то, что от нее осталось. Голова, торс, руки и ноги были наколоты на фигурные пики паркового забора. Вместо привычной надписи «Мародер» на заборе бурым, вероятнее всего ее же кровью, было выведено — Қанішер, редкое, почти забытое слово, означавшее кровопийцу. Так называли палачей, душегубов своего народа. Там же, под «i» была прибита гвоздем листовка, на которой густой тушью размашистым, но аккуратным почерком было написано, что казнена она за многочисленные убийства стариков, у которых отбирала последнее. Далее шел список имен и фамилий, вероятнее всего стариков и старух, погубленных обезумевшей от страха, голода и лишений злодейкой.

В магазинах, киосках, квартирах редко попадалось что-то съестное. Если и находил он в подвале какие-то консервы, то давно уже вздутые, не позднее 1997 года выпуска. Если бы ни вяхири, давно бы умер с голоду. Впрочем, иногда попадались аккуратные, обтянутые колючей проволокой огородики. Баклажаны, картошка, перец, иногда морковь. Дархан не брал больше пары-тройки штук. Грабил ночью. Знал, что с наступлением зимы голод доконает его.

Знал Дархан и то, что до зимы все уже решится. В первый же день он нарвался на патруль. Те бойко ломали гаражи, разбирая на жестяные листы. Дархан осторожно попятился назад, но громко шаркнул в арке ботинком по гравию. Арка усилила звук. Троица ринулась за ним, стреляя почем зря. Попасть — не попали, но заставили Дархана быть еще осторожнее. Мечтой Дархана было добраться до одинокого патрульного, желательно старика. Эти любят жизнь сильнее молодых. И совсем не любят боль. Можно припугнуть. А можно и немного постращать. Страшные времена требуют страшных мер. Главное — вызнать, где живет Закир. Установить слежку за его домом, а там… Закир беспечен. Во всяком случае стал таким за годы абсолютной власти. Дархан убьет его. Это несомненно. А дальше… Дархан совсем не хотел думать, что же будет дальше. Если следовать логике, то Алмаз и Шара правы. Без Закира начнется беспредел. Но и старые порядки оставлять нельзя. Дархан понимал, что если задумается, то уже никогда не доберется до Закира. Вначале укокошит, а там уже — будь, что будет.

* * *

В то утро его знобило. Было по-зимнему холодно. Не оставалось даже скудных остатков вяхиря, он съел их накануне. В битой бутылке из-под кефира сохранилось немного воды. Дархан жадно выпил ее. Солнце слепило прямо в полуразрушенное окно. Ужасно не хотелось выбираться из-под теплой дерюги, которой укрывался ночь напролет. Надо идти. Но куда? Зачем? Искать Закира? Чтобы убить? А потом мародеры схлестнутся за власть с остатками его банды. Прольется еще больше крови. Кровь ради крови и кровь во имя крови. Как же это все осточертело. За окном послышался звонкий смех. Слабо вооруженная троица шла вдоль дороги, изредка останавливаясь, чтобы глотнуть чего-то крепкого из бутылки и продолжить путь. Вот. Вот его шанс. Зачем захватывать кого-то. Он пойдет за ними и патрульные сами выведут Дархана на Закира. Ну а если не выведут — через час, может два один из них точно будет пьяным как стелька. Патрульным придется его оставить или куда-то проводить. Если повезет, Дархан возьмет его тепленьким. А как придет в себя и сможет говорить — допросит с пристрастием.

Дархан начал осторожно ступать назад и случайно задел заложенный хламом стол. Огромную бронзовую вазу, которая покатилась к краю он перехватить успел, но мутный от пыли и времени бокал тут же разбился. Троица всполошилась и бросилась к окну. Возле окна они разделились. Первый ломал хлипкую решетку, двое других побежало вдоль дома, видать хотели вбежать с подъезда. Стрелять Дархан побоялся. Вдруг неподалеку бродит подкрепление. Он тихо, но быстро покинул квартиру и еле сдерживая себя от стремительного бега, стал шагать по ступеням, вверх, понимая, что эти двое уже отрезали ему выход. Караульные забежали в квартиру. Послышались стуки, звоны. Дархан прекрасно знал эти звуки — шмон. Второй этаж. Все квартиры заперты. Третий — тоже.

На четвертом в квартире посередине не было дверей. Дархан сиганул туда. Разграбленная спальня, нежилой зал с опаленным потолком. На полу валялись детские кубики. На крохотной кухоньке стоял небольшой приемник. Он тихо шипел. Черт побери, ведь все эти дни Дархан жил без него. Как он мог забыть? Ведь Шара и Алмаз внимательно и жадно слушали его трескотню. Рано, рано он собрался к Закиру. Дархан сжимал оружие,