Читать книгу - "Да будет воля моя - Евгений Кузнецов"

С бокалом в руке он откинулся на спинку дивана:

— Братан, кое-что я все же помню. Ты вчера вроде намекнул, что можно как-то уладить дело со строительством клубешника. Или я что-то не догнал?

— Отрадно видеть, что разум вернулся к тебе. Стало быть, я могу заключить из слов твоих, что ты не готов мириться с обстоятельствами. Верно ли это?

— А как иначе? У меня все подчистую заряжено в стройку.

— В таком случае, не тяни и нынче же исполни желание свое.

— Нынче? В смысле, сегодня, что ли? Ты типа астролог?

— Я ведаю душами людей, а небесные тела меня мало интересуют.

— Но как мне подкатить к этому трусливому ничтожеству Карчетову? Чем прижать? Я ведь даже подумывал подставить его ментам, чтобы новый начпупс был более сговорчивым.

— Я научу тебя. Но прежде мне нужно услышать от тебя некое признание.

Соломон одним глотком допил коктейль и отер рот рукой:

— Валяй.

— Веруешь ли ты в Бога?

— А ты сам не видишь? Я весь в крестах! — Соломон продемонстрировал татуировки на предплечьях. — Я даже в церковь хожу. Ходил, один раз, на венчание.

Маммон внимательно осмотрел татуировки Соломона:

— Вера твоя для меня отрадна. Ответь же теперь, чье воление превалирует в стремлении твоем расширить свой скоромный бизнес. Бога, в которого ты столь истово веруешь, что даже наносишь совместно христианские и языческие символы на кожу свою, или же твое собственное?

— Всецело на то моя воля…

Соломон не успел договорить, как вдруг почувствовал, что его голова пошла кругом. Его неудержимо повело в сторону. Чтобы не упасть, он оперся рукой о диван и встряхнул головой. Все прошло так же стремительно, как и началось. Соломон снял съехавшие на нос солнцезащитные очки и посмотрел на Маммона. Его глаза были бледно-серыми, почти что прозрачными, и отливали холодным блеском, словно стеклянные.

Ева с Соней, переглянувшись, хищно ухмыльнулись.

Маммон, молчаливо наблюдавший за превращением Соломона, заговорил:

— Да будет отныне так. А теперь внимай мне, повторять не стану. Ты на собственном опыте убедился, насколько искусно блудница, которую ты именуешь Мией, может исполнить свое дело. Не так ли?

— Убедился, — согласился Соломон.

— Так отчего же ты не велишь ей разыграть все то же самое с другим, хотя бы с тем несговорчивым чиновником из администрации? Ведь она полностью в твоих руках.

— То есть как, в руках? Я думал, все наоборот.

— Заполучив подноготную на тебя, она преследует свою выгоду. Стало быть, ей нужен ты, а не торжество закона. Ибо что ей за прок от тебя, когда бы ты сидел за решеткой? Ровным счетом никакого. Нет, она никогда не отдаст тебя под суд. Посему воспрянь духом, отныне ты ее господин и можешь повелевать ею, естественно, соглашаясь на ее условия. Ну а ей многого не надо. Это плотские утехи, запечатленные на видео, что и послужит одновременно и наградой, и карою тебе, прелюбодей. Слушай далее и не перебивай. — Маммон достал из кармана и бросил на столик перед Соломоном прозрачный пакетик с белым кристаллическим порошком. — Это синтетический наркотик с сильным галлюциногенным действием. Опои им упрямца, а затем отвези к блуднице. Она знает, что делать дальше. После он уже не откажет тебе, ибо отныне будет всецело находиться в твоей власти.

— И как же я сам до этого не допер?! — изумился Соломон.

— Все предрешено. Тебе остается лишь позвонить сначала в администрацию, а затем блуднице. Однако прежде ответь мне еще на один вопрос. «Неон» оформлен на тебя?

— Моя собственность.

— Так я и думал. А теперь можешь звонить.

Часть 3

Искупление страха ужасом

Глава 17

Синий Майбах резко затормозил прямо напротив лестницы перед театром драмы, напугав прохожих. Сидящий за рулем Соломон Руй с невозмутимым видом выключил зажигание, взял с пассажирского сиденья черный целлофановый пакет, в котором угадывались очертания бутылки, вышел из машины и, пошатываясь, направился через площадь с «Поющим фонтаном» к зданию администрации.

Длинный коридор был тих и безлюден. Соломон без лишних церемоний открыл одну из безликих дверей и скрылся в потемках. В небольшом кабинете с двумя письменными столами, несколькими шкафами и всего одним окном было сумрачно. Верхний свет не горел, а опущенные жалюзи на окне едва пропускали дневной свет с улицы. За одним из столов, сутулясь, неподвижно сидел темноволосый мужчина с обрюзгшим лицом и неподвижным взглядом. Он был одет в темно-синие джинсы, светлую рубашку поло и синий костюмный пиджак, помятый, но с пришпиленным к лацкану крошечным значком-триколором. В его руке дымилась странная на вид папироса.

Соломон потянул носом и поморщился:

— Левон-джан, проветрил бы, а то перед посетителями неудобно. От шмали аж глаза режет.

Услышав его голос, хозяин кабинета, котором и был тот самый несговорчивый чиновник Левон Самвелович Карчетов, пугливо вздрогнул и поднял на него глаза.

— Не открывай окно, — сказал он. — У меня фотосенсобилизация.

Соломон пригляделся к мужчине. Его зрачки действительно были сильно расширены, делая глаза практически черными.

— Приход поймал, что ли?

— Что приперся? Я же сказал, до Нового года у меня неприемный день.

— Не гони, я не за этим. Давай лучше по-дружески махнем по стопке.

Соломон развернул стул для посетителей задом наперед и оседлал его. Он достал из пакета бутылку коньяка, на горлышко которой были надеты пластиковые стаканчики, и поставил ее на стол, а пакет, скомкав, бросил на пол.

Он разлил коньяк по двум стаканам и поднял свой:

— Ну, выпьем?

Карчетов странно поглядел на наполненные стаканчики:

— А почему только два?

— Хм, ну тебя, в натуре, тащит, — усмехнулся Соломон. — Тебя что, двое?

— Это не мне. Жанику.

Карчетов кивком указал куда-то в сторону. Соломон обернулся. Только теперь он заметил, что в углу кабинета, пугливо забившись между шкафом и стеной, сидела на стуле рыжеволосая молодая женщина с вытаращенными глазами. Девушка явно была не в себе.

Не церемонясь, Соломон указал на нее пальцем и грубо приказал ей:

— Так, метелка, живо на выход! Здесь серьезные дяди будут решать серьезные вопросы.

Девушка вздрогнула от резкого голоса Соломона.

Карчетов, будто не слыша Соломона, сказал ей монотонным голосом:

— Действительно, Жаник, ты пока можешь отложить свои отчеты и сходить попить кофейку, так быстрее отпустит.

— Правда? — переспросила девушка. — Но я не хочу кофе. Я бы выпила коньяк.

— Не надо тебе коньяк. Лучше попей водички, что б не сушило.

Рыжеволосая девушка поднялась со стула и, с подозрением косясь на Соломона, направилась к двери.

Пока Карчетов пялился на бедра девушки, Соломон