Читать книгу - "Мемуары Ведьмы. Книга Первая - Кати Беяз"

— Почему мы торопимся с изгнанием? — ответила вопросом на вопрос бабушка. После небольшой паузы добавив, — не из-за того же, что Иван наестся всякой дряни в лесу, вместо твоих домашних пирожков. Твой дорогой муж ежесекундно борется внутри себя за право оставаться человеком, за любовь ко всему живому, за любовь к своей семье. В тот момент, когда вы жалеете его грязный внешний вид и дикость поведения, я жалею его измученный демоном дух.

Все замолчали. Стало понятно, что никто кроме бабушки не осознает всей полноты событий. Никто не думает, что твориться с мужчиной внутри, как сильно он сам борется, чтоб вернуться к своим самым дорогим людям, и как важно не упустить время, помогая ему.

Тетя Женя стояла без малейшего движения, она более не могла ни стелить пастель, ни пить чай. Она села на пол и долго думала, пока, наконец, не произнесла:

— Я готова. Давай начнем прямо сейчас спасать его, я буду делать все, что ты скажешь, баб Валя.

— Укладывай дочь спать и садись за стол, начнем приготовления к утру, — одобрительно качая головой, ответила бабушка.

Я совсем выбилась из сил, и вечернее напряжение на пределе моих возможностей дало о себе знать. Моя голова кружилась, а глаза закрывались сами собой. Последнее, что я слышала, как бабушка говорила, что надо каким-то способом заманить демона в колдовской знак, начерченный посреди комнаты. Тогда все женщины, взявшись за руки вокруг него и читая заклинание, отправят его прямо в ад.

На рассвете мы вчетвером отправились в дом Марины, чтоб подготовить его к приходу одержимого хозяина. Солнце еще не поднялось, но ярко-розовая полоса над полем красочно говорила о его неминуемом появлении. Мы подошли к дому и остолбенели. Вместо аккуратного белого домика с идеальным ремонтом, которым так гордился хозяин, перед нами предстала поросшая плесенью изба. Вокруг летали стаи мошек, у входа разбегались тараканы, а, чтобы подобраться к нему сквозь чудом разросшуюся траву, нам пришлось снять тонны паутины. Было ощущение, что дом покинут давным-давно и долгие годы в нем никто не жил. И без того расстроенная мать семейства опустилась на колени и принялась рыдать.

— Евгения, вставай, ты только несколько часов назад обещала мне и мужу быть сильной. Ремонт — дело наживное, — поднимая ее, шептала бабушка, — и без лишних эмоций, прошу тебя, демон обозначил дом своим логовом, возможно, он еще там. Прошу тебя, тише!

Налаживая дисциплину в строю, я быстро пробралась сквозь высокую траву к стенам дома и под окном по схеме начала рисовать магический знак напоминающий рыбу. На спине у нее, как мне показалось, был полумесяц, а под брюхом круг с точкой. В теле ее было четыре непонятных символа-буквы, в хвосте всего один — будто стоячие вверх вилы. Бабушка, совершенно беззвучно, словно кошка, вступила на порог дома и мелом красного цвета нарисовала большой знак на входной двери. Марина и тетя Женя обошли дом и подготовили стены с восточной и северной стороны.

Когда снаружи дом был готов, бабушка встала напротив двери и крикнула громко заклинание. Вокруг было тихо, и только неподалеку несколько раз каркнула ворона. Из дома не издалось ни звука. Бабушка аккуратно открыла дверь, и вдруг что-то черное вылетело нам навстречу. Оно с пронзительным криком вцепилось в волосы тети Жени, та ответно закричала и принялась отчаянно бить руками себя по голове. Нечто отлетело в бок и направилось в лес. Лишь по силуэту улетающей черной птицы стало понятно, что это был ворон.

— Демона здесь нет, но он скоро придет. Сторож сообщит ему о ранних гостях, однако ничего более ворон не способен рассказать, так что продолжаем внутри, — произнесла бабушка, и жестом спецназовца повела нас за собой.

Только я вступила на порог, моё горло свинцом сковал неприятный запах. Вокруг было много плесени и стоячей воды. Все домашние цветы погибли, еда испортилась, деревянный пол и мебель местами прогнила. Бабушка быстро осмотрелась и припала к выступающему участку суши посреди квадратного коридора. Вооружившись вторым куском красного мела, она нарисовала огромный символ, который должен был проглотить демона и отправить его в свой мир.

Я практически не могла дышать в этом месте и попросилась выйти. Мне было велено закрыть ветками все магические знаки, изображенные под окнами дома, а так же перерисовать символ, охраняющий вход, с внешней стороны двери на внутреннюю. Параллельно мы заучивали магические слова, что б в любой момент и в любой ситуации четко произнести их вслух.

Было неописуемо страшно находиться около дома в совершенном одиночестве, но дом изнутри вызывал во мне еще более жуткие чувства. Я то и дело оборачивалась в сторону леса, и, замирая, прислушивалась к звукам вокруг. Зачастую сильно нервничая, я представляла себе благополучное завершение дел. Во всех красках я могла разрисовать в воображении, как прекрасно все обернется во благо, и оставит позади все тревожные переживания и страхи. Тем утром, я не могла представить ничего хорошего. Увидев прошлой ночью всю мощь демона, мне с трудом верилось, что мы сможем справиться с ним сегодня. Мысли о том, как мы проиграли в этой войне, так и лезли мне в голову. Они пробирались сквозь маленькие норки и устраивали ежесекундные бомбардировки моему сознанию из отвратительных картинок с нашими мертвыми телами, лежащими по кругу в тухлой воде этого проклятого Богом дома. Тревога и отчаяние так переполнили меня, что чуть закончив дрожащей рукой защитный дверной знак, я влетела обратно в дом.

Узнав, что бабушка поднялась на чердак, я поспешила за ней. Мне надо было срочно узнать, что никто не умрет, что мы сможем выйти отсюда живыми. Я застала ее исписывающей все пространство чердака тремя одинаковыми символами. Один из них напоминал мне перевернутую корону, второй решетку с кругом внутри, а третий был треугольник с тремя символами в каждом его углу. Я посмотрела на пол, где был очерчен ровный круг. Вокруг этого пустого круга, словно рукой безумца, все половицы были усыпаны все теми же тремя символами. У меня потемнело в глазах, и, наверное, я стала падать, потому как в следующее мгновение ощутила крепкую хватку бабушки.

— Что с тобой?

— Все очень устали, — оправдывалась я, но, встретив бабушкины глаза, которые видели меня насквозь, пришлось признаться, — я очень боюсь…

Бабушка обняла меня и сказала:

— Не бойся, ты под особой защитой, на тебе золотая броня, сотканная мною еще до твоего рождения.

Не знаю почему, но от этих простых слов мне стало намного легче. Будто бы даже прибавилось сил, и вся паника чудом бесследно растворилась в этом затхлом воздухе.

Бабушка окурила нашу избу-ловушку травами. В какой-то момент порыв ветра ворвался в дом, и мы синхронно оглянулись, услышав протяжный вой, совсем недалеко от дома.

Встав в круг посреди коридора, мы взялись за руки.

— Теперь, чтоб не происходило перед вами, рук не размыкать. Марина, закрой глаза и не открывай их, пока я тебе не скажу, — скомандовала бабушка.

— Мама, завяжи мне глаза, — вдруг попросила Марина.

Я поняла, что ей не то чтоб страшно, а скорее невыносимо видеть папу в другом обличии.