Читать книгу - "Свечи - Иеромонах Тихон (Невидимов)"

С В Е Ч И

(Истории сельских пастырей)

Содержание

33. “Когда молитва не греет” (Из духовного дневника

1. Где глупость поселилась – там и пустота

2. Женщина, которая не слышала себя

3. Мальчик, который боялся быть глупым

4. О грешнике, который считал себя святым_Toc200734216

5. О женщине, которая боялась пустоты в себе

6. О старике, который не мог простить себя

7.О юноше, который хотел умереть

8. О женщине, которая забыла, как молиться

9. О мужчине, который ненавидел своего отца

10. ЕФИМ

11. Суд Божий

12. МИРОТВОРЕЦ

13. Апостол на тракторе

14 Исповедь Веры Павловны

15. Крест в огороде

16. О человеке, который всё имел, кроме свободы

17. ОБНОВЛЕНЦЫ

18. Потери

19. “Жена же чадородием спасается”

20. Дочки – матери

21. Собор без крестов

22. “И прости нам долги наши…”

23. Жена – монашка

24. Тайна, которую знал только Бог

25 Пепел лампады

26. Уход Аграфены

27. “Когда у моего хождения в храм появится результат?”

28. Батюшка и баба Нюра

29. ПАСЫНОК

30. Запах ладана и навоза

31. Проповедь с похорон

32 СЕРДЦЕ АФОНА

+

Свеча тридцать третья

“Когда молитва не греет”

(Из духовного дневника)

Сегодня пришёл в храм один. Был вечер. Всё молчало.

Только лампадка – перед иконой святителя Николая тихо горела – будто живая. Я встал перед ним… и не знал, что сказать.

Устал. Не телом – душой. Молюсь, а будто в пустоту. Слов много, а внутри – тишина. Такая, как в комнате после похорон. Всё есть, но ничего не живёт.

Я ведь каждый день молюсь за других. За больных, за тех, кто на войне, за семьи, за детей… Им трудно, а я молюсь, как могу. А потом смотрю – и всё рушится. Кто-то умирает. Кто-то уходит из семьи. Кто-то теряет веру.

И тогда я спрашиваю Тебя, Боже:

А слышишь ли Ты нас вообще? А если слышишь – почему молчишь?..

Я стою перед иконой, как будто перед добрым стариком, которому можно всё сказать. Святитель Николай. Он столько бед видел, столько просьб слышал… Может, и меня выслушает.

Говорю ему без слов:

– Батюшка Николае, прости. У меня вера – как выжатая тряпка. Сердце холодное. Слова пустые. Я даже не знаю, зачем я молюсь, если ничего не меняется.

И вот стою… и вдруг как будто понял: не в том дело, чтобы менять мир, а в том, чтобы не оставлять молитвы.

Чтобы стоять. Просто стоять перед Богом, даже когда внутри – пустыня.

Потому что любовь – это не чувство. Это верность.

А молитва – это не магия. Это дыхание сердца. Даже если оно раненое.

И вспомнилось: Христос тоже молился в Гефсимании – и Отец молчал.

А Он всё равно говорил: “Да будет воля Твоя”.

Вот и я – встал на колени и сказал:

– Господи, я ничего не понимаю. Я слаб. Но я – с Тобой. И если Ты молчишь – я всё равно Тебя люблю. Только не отпускай меня. И никого не отпускай…

Тогда стало тихо в душе. По-прежнему тяжело. Но – светло.

Как будто кто-то положил мне руку на плечо и сказал без слов:

“Ты не один. Просто молись. Я рядом”.

И этого мне хватило.

Может, молитва – это не когда ты чувствуешь, а когда остаёшься.

*

Вот так у меня сегодня было.

Без вывода. Только со светом.

Светом лампадки. И Того, Кто рядом.

+

Свеча первая

Где глупость поселилась – там и пустота

Старый батюшка отец Алексий жил на самом краю деревни, в покосившемся домике, что когда-то был сторожкой кладбищенской. Теперь это была его келья и приёмная, богословская лавка и тайный исповедальный уголок, куда со всех концов приходили те, кто ослеп душой.

– Пришёл к вам, батюшка, – сказал как-то один юноша, черноволосый, сухощавый, с глазами, в которых не было ни мира, ни покоя. – Не знаю, что делать. Всё мне кажется ложью: и вера, и совесть, и смысл.

Отец Алексий поставил самовар, налил чаю с мёдом и только тогда тихо проговорил:

– Ты пришёл ко мне не потому, что не веришь. А потому что хочешь верить. Только боишься.

– Я не понимаю… – начал было юноша, но батюшка остановил его жестом.

– Глупость не в том, что ты не знаешь. А в том, что ты не хочешь узнать. Видеть можно только сердцем. Но ты, как и многие, отвернулся от света, чтобы не ослепнуть правдой. Глупость – это не невежество. Это нежелание видеть истину, когда она вот тут, рядом. Когда Бог говорит в тебе, а ты делаешь вид, будто не слышишь.

Юноша опустил глаза.

– Мне страшно, – выдохнул он. – Если Бог есть, значит, я жил напрасно. Столько всего упустил…

– Это начало разума, – ласково сказал батюшка. – Когда душа начинает чувствовать пустоту, это не погибель, а преддверие встречи. Апостол Павел сказал: “Когда я немощен – тогда силён”. Немощь сердца – это удобренная почва для света Христова.

Так началась долгая дружба – борьба с тьмой в уме и слепотой в сердце. Юноша приходил снова и снова. Он говорил, спорил, молчал, уходил и возвращался. И всякий раз отец Алексий не доказывал, а свидетельствовал. Не обличал, а принимал. Не спорил, а вёл за руку, как слепого, у которого глаза только начинают различать очертания бытия.

– Разум, сынок, – говорил он как-то, – начинается не с знаний, а с боли. Не с ответов, а с вопросов, которые не дают спать.

+

Свеча вторая

Женщина, которая не слышала себя

Пришла к нему как-то женщина, вдова лет сорока, красивая по-своему – усталая, с глазами, в которых застыли упрёки ко всему миру.

– Батюшка, не могу больше. Муж пил, грешил, унижал, и теперь умер. А я одна. И не могу простить ему, и себя тоже не могу.

– Почему себя? – спросил отец Алексий, наливая чай.

– Потому что я его не спасла, не вытащила, не убедила. А теперь он в могиле. И я осталась с этим внутри. Как камень на груди.

Батюшка долго молчал. Потом встал, подошёл к окну, посмотрел на просёлок, где деревья скрипели ветром.

–