Читать книгу - "Знахарь - Александр Павлович Сапегин"

Вяземской, обещавшей быть через несколько дней, но задержавшейся на неизвестный срок по делам государевым, скучать Владимиру не приходилось. Однажды вечером настойчивый стук в дверь флигеля заставил брата и сестру отвлечься от составления ежемесячной налоговой отчётности, которую владельцу массажного кабинета и мелкому частному предпринимателю приходилось сдавать в обязательном порядке.

— Кого там черти на ночь глядя принесли? — глухо выругался Владимир, оторвавшись от отчёта и переглянувшись с Викой.

— Сам откроешь или мне мотануться? — тряхнула густой гривой сестра.

— Сиди уж, — ответил Огнёв, направляясь к двери.

Хмыкнув, Вика пристроилась на небольшом отдалении от спины старшего брата, за что удостоилась кривой ухмылки понимающего человека, не в первый раз сталкивающегося с кошачьим любопытством юной особы. Замерев у двери прихожей, любопытная барышня наблюдала за эмоциями брата, резко сменившимися с хмурого недовольства на искреннюю радость человека, увидавшего дорогих гостей:

— Трофимыч! Макхал!

Качнув головой от вида Владимира, радостно обнимающегося со взрослыми мужиками, один из которых имел ярко выраженные кавказские корни, Вика тихонько сбежала в свою квартиру. Ей не составило труда догадаться, что к брату приехали сослуживцы. Сейчас она определённо будет здесь лишней.

Пограничники приехали не с пустыми руками, привезя в баулах все необходимые компоненты для душевного мужского застолья. Во всеоружии, можно сказать.

— Рассказывай, Трофимыч, сыч лесной, какими судьбами вас ко мне занесло? — пригубив настоечки на кедровых орехах и закинув в рот кусочек ароматного балыка, бесподобно пахнущего дымком и травами, спросил Владимир казака.

— А просто так в гости мы заехать не могли, тем паче нам дали три недели отпуска без учёта проезда и пролёта? Командование расщедрилось, — подкрутив ус, прищурился казак, стрельнув взглядом в сторону каменнолицего Макхала.

— Могли, — кивнул Владимир, — тем более в отпуске, но ты мне не заливай и лапшу на уши не навешивай, я вас как облупленных знаю. В другой раз я тебе может быть и поверю, только не сейчас. Колитесь, мужики. Что случилось, Макхал?

Дело оказалось в Айшат, средней дочери Макхала.

— Ты говорыл чито заговоры на рэбятышэк знаэш, — пересилив внутреннее сопротивление, заговорил мужчина. — Айшат и Ахмат пят лэт муж и жэна пэрэд людми и Всэвышным. Ахмат харошый муж, — пожевав губы, Махал продолжил, — и Айшат харошая жэна, но Аллах Всемилостивейший до сых пор не даровал им дэтэй…

— Пусть приезжают оба, — прервал друга Владимир, мгновенно вникнув в суть проблемы. — Всё по воле Аллаха. Если Он позволит, я помогу им. Нужные травы ещё можно собирать, звони Ахмату немедленно.

Кивнув, Макхал достал из кармана телефон и вышел в соседнюю комнату, которую Владимир определил для ночёвки гостей.

— Как там парни, Трофимыч?

— Живы-здоровы, чего и тебе желают. Гостинчик тебе от всей заставы передали, только я тебе его не отдам, пока ты оружейный сейф не купишь.

— Неужели? — удивился Владимир, понимая, о каком «гостинчике» поведал Трофимыч.

— Что с бою взято — то свято! — воздел вверх указательный палец Горелый. — Для тебя сохранили, не сдали СИБовцам и контрикам.

— Дай хоть подержать их, — чуть ли не затрясся от вожделения и возбуждения Владимир.

— Во-о-т, — хихикнул казак, — узнаю Огонька! Подержать дам, с меня не убудет, но сначала…

Извлечённая из баула на стол легла остро отточенная малая сапёрная лопатка, по черенку которой вилась тонкая вязь кириллицей. Искусно вырезанные буквы сплетались в знакомые имена и фамилии сослуживцев.

* * *

— Не тяни шею, а то в гуся превратишься? — усмехнувшись в вислые усики и потянув кончик куцей китайской бородёнки, наставник уселся в позе «лотоса» напротив Владимира. — Ничего с твоей сестрой не случится, пусть они с Джу посекретничают.

Огнёву оставалось только молча согласиться с наставником.

— Хорошо, что ты сам приехал. Твой заказ мы приготовили, — не удержавшись, Пётр сам кинул быстрый взгляд в сторону дочки и гостьи, которые, периодически хихикая, что-то увлечённо обсуждали в летней беседке. Улыбнувшись в бородёнку, он ловко перехватил правую руку ученика в районе запястья и повернул кисть Владимира ладонью вверх.

Палец мастера дженьцю коснулся тонкого шрама на ладони ученика:

— Это то, о чём я подозреваю?

Встретившись с требовательным взглядом наставника, Владимир смежил веки.

— Поздравляю! Кто удостоился чести стать твоим кровным братом?

— Братьями, — одними губами озвучил Владимир.

Ответив, Огнёв вспомнил, как тихо, украдкой сжимая кулаки, Макхал радовался известию о наступившей беременности дочери, а Айшат прямо светилась теплым внутренним светом. В тот вечер гости, готовившиеся следующим утром улетать домой, затеяли шашлыки и Макхал, распаливший на заднем дворе мангал, что-то неуклюже обронил о деньгах, на что получил от Владимира отлуп и обещание от всей русской души зарядить в «табло», если в чью-то бородатую, убелённую сединами голову ещё раз залетит подобная мысль, а Трофимыч на чеченском языке обронил несколько фраз, от чего горец заскрежетал зубами и потянул из ножен обоюдоострый нож. Айшат и Ахмат, попытавшиеся что-то сказать отцу и тестю в одном лице, от одного взгляда последнего проглотили слова, готовые слететь с языков. Под ироничным взглядом Трофимыча, на лицо которого легло нечитаемое выражение, Макхал распростер ладонь над горящими полешками в мангале и полоснул по ней бритвенной остроты лезвием ножа. Действуя по наитию и по подсказке родовой памяти, Владимир взял протянутый ему нож и также порезал руку. Красные капли, стекающие с рук, стиснутых в крепком рукопожатии над горящим огнём, с шипением испарялись на красных углях.

— В полку кровных братьев прибыло, — ухмыльнулся казак, полосуя собственную ладонь. — Я с этим горным орлом двадцать лет как побратался, думал он от меня хоть ума наберётся, а он по-прежнему чуть что за нож хватается. Вот как его одного хоть куда-нибудь отпускать, а так за младшим братиком присмотрит и за племяшкой проследит, чтобы ночью не украли красавицу.

Кровавая ладонь Трофимыча легла сверху, капли крови на углях зашипели сильнее.

— Я сейчас бинт принесу, — метнулась в дом Вика.