Читать книгу - "Тайна дома №12 на улице Флоретт - Владимир Торин"

квартиры неизменно звала себя ее бабушкой, а огромную жуткую мухоловку, чей бутон-ловушка покоился на чердаке в почти неизменном состоянии, — ее прабабушкой. И Китти свыклась с таким положением вещей.

В ее обязанности входило поить прабабушку дождевой водой из специально подведенной к ней трубы и чистить стоки от палых листьев.

Сама бабушка никогда не поднималась наверх. Китти знала, что она боится и презирает Праматерь, ведь та самим своим присутствием безмолвно напоминала ей, что вовсе не миссис Браун здесь хозяйка, что миссис Браун — не более чем смотритель и распорядитель ужинов. Поэтому она всегда отправляла на чердак колченогую Китти. И Китти безропотно карабкалась по ступеням…

Лоза потянулась к ней, скользя по стене дома и протирая извилистую дорожку в запыленной кладке.

Китти взвизгнула и дернулась. Рукав затрещал, дыра увеличилась.

Девушка посмотрела вниз — там, в рваной пелене тумана, проглядывал бурьян пустыря. А сверху к ней, все приближаясь, ползла гибкая зеленая лоза.

— Не-е-ет… — застонала Китти. — Пожалуйста, не надо…

Но прабабушка не слушала ее. Лоза скрутилась и…

Китти отвернулась.

И вдруг ощутила прикосновение. Мягкой, нежной петлей лоза подхватила и приподняла Китти к окну ее комнаты.

«Что?! Ты помогаешь мне?! Но почему?!»

Китти ничего не понимала. Она была уверена, что прабабушка или задушит ее, или просто стащит вниз.

Неужели это растение узнало ее? Может, оно вспомнило, кто годами приходил к нему и утолял его жажду?

Ухватившись пальцами за край оконной рамы, Китти вырвала рукав из удерживавшего ее крюка.

Лоза подсадила ее на подоконник, а затем стремительно уползла, забравшись обратно на чердак.

Китти спустилась на пол комнаты. Грудь тяжело вздымалась, из горла вырывались хрипы. Девушка все еще не верила, что жива. Ей казалось, будто она провела за окном целую вечность, хотя прошло едва ли две минуты.

Впрочем, осознать произошедшее и порадоваться спасению у Китти не вышло.

Стены качнулись, задрожал пол. Где-то над головой загрохотало, и с потолка посыпалась белая крошка — комната стала напоминать банку с толченым мелом, которую как следует встряхнули. А затем сам дом будто накренился…

Страх подтолкнул Китти. Она встала на четвереньки и уже двинулась было к кровати, чтобы спрятаться под ней, но кровать поползла навстречу.

Китти завизжала.

Она сжалась в комок, закрывая голову руками.

В квартире раздался ужасающий треск, словно выломали часть стены, а затем до Китти донесся крик бабушки:

— Это мой дом. Мой! Думаешь, у тебя выйдет забрать его у меня? Я — первая дочь Праматери!..

После чего вся квартира наполнилась грохотом. Из гостиной раздавались звуки ломающейся мебели и звон разбитого фарфора. В щели над порогом метались тени.

Там сейчас происходило нечто по-настоящему кошмарное.

Китти зажала уши руками и закрыла глаза.

— Уходите… — прошептала она. — Уходите…

Леденящие душу звуки, раздававшиеся за дверью, пытались проникнуть в комнату Китти, но она не позволяла себе вслушиваться и продолжала отчаянно бормотать:

— Уходите… Оставьте меня в покое… Я не хочу…

Внезапно она поняла, что все закончилось.

Китти оторвала руки от ушей и подняла голову.

Весь дом по-прежнему сотрясался и скрежетал, трещали перекрытия, а с потолка сыпалась облицовка, но грохот за дверью перестал раздаваться.

Китти прислушалась. Они ушли? Куда они подевались?

Дрожащими руками она достала из кармана спичечный коробок и разожгла топки на роликовых коньках, поставив уровень жара на максимум. Мистер Типпин говорил, что так делать нельзя и что ролики нужно запускать постепенно, но у нее не было времени.

Двигатели зафыркали. Из труб поднялись две красные комковатые тучи дыма. Он тут же попал в нос, глаза начало резать, и девушка закашлялась. Но, несмотря ни на что, ролики работали.

Встав с пола, Китти подкатила к двери. Приставила к ней ухо.

«Где она? — пронеслось в голове. — Все еще там? Что она делает?»

Если бабушка и была в гостиной, то вела себя тихо.

«Что же там произошло?»

Китти достала из спутавшихся, всклокоченных волос последнюю шпильку и уже просунула ее в замочную скважину, когда… услышала звук шагов. Кто-то бродил по квартире.

Звук шагов приблизился. Она услышала натужное шипение и шумное хриплое дыхание, донесшиеся до нее из коридора.

За дверью кто-то стоял, и этот кто-то явно выжидал.

Китти закусила губу.

И тут скрипнул ключ. Дверная ручка повернулась…

Китти отпрянула к кровати и спряталась за ней. Затаила дыхание.

Дверь открылась…

А затем в ее комнатку медленно вползла клубящаяся черная туча. Тяжелый густой дым шевелился и расползался кругом. Внутри тучи проглядывало жуткое существо с большими круглыми глазами и длинным сморщенным хоботом.

Существо зашипело и двинулось к ней.

Китти закричала…

— Мои-и-и… подтяжечки-и-и…

Оказавшись на пустыре, Джаспер остановился и распахнул рот, пораженно разглядывая происходящее у канала.

Дом № 12 больше не выглядел ни таинственным, ни даже зловещим. Он выглядел опустошающе ужасным! Его верхние этажи были оплетены шевелящимися лозами-щупальцами, стены тут и там зияли проломами, а наполовину оторванные водостоки кренились в стороны — конечности растения выползали и из них, шаря по кладке. Карниворум Гротум выбирался наружу…

Туман вокруг дома был подсвечен, словно в нем горело несколько дюжин фонарей. Пыльца расползлась по пустырю, часть ее уже почти добралась до улицы Флоретт.

Рыжие искорки, прекрасные и обманчиво притягательные, плясали в воздухе в каких-то двух шагах от мальчика.

Он помнил слова сэра Пемброуза: «Если хотя бы одна такая искорка проникнет тебе в нос или рот — считай, ты пропал. Скверлум Каберботам завладеет тобой, лишит воли, заставит идти прямиком в пасть своего чудовищного хозяина».

Подобраться к дому и не вдохнуть пыльцу казалось попросту невозможным.

Но Джаспер подготовился…

Мальчик достал из заплечного мешка противогаз и натянул его на голову. Грохот, идущий от канала, чуть стих — племянник доктора Доу словно оказался заперт в глухом ящике.

Тугая кожаная маска стянула голову Джаспера так сильно, что ему показалось, будто череп вот-вот треснет. Дышать в ней было тяжело, и воздух, проникающий в легкие, оставлял во рту приторный кисловатый привкус.

Джаспер почувствовал, что задыхается. Ему захотелось сорвать противогаз, но он напомнил себе, что этого ни в коем случае нельзя делать.

«Глубоко и спокойно — так нужно дышать, — вспомнил он увещевания дядюшки. — Размеренно и плавно…»

Немного придышавшись, Джаспер попытался вспомнить, что собирался предпринять дальше. Думалось в противогазе с трудом: все мысли словно сдавили в тисках, да и просто разобрать что-либо через два круглых окошка было непросто. Мальчик протер их рукавами сюртучка, но сильно лучше не стало — все кругом по-прежнему расплывалось и тонуло в серой мгле.