Читать книгу - "Тайна дома №12 на улице Флоретт - Владимир Торин"

class="p1">Старуха отреагировала стремительно. Она вскинула руки к лицу и словно бы съежилась.

А затем раздался треск, и на том месте, где только что стояла миссис Браун, появилось растение.

Мухоловка, жившая внутри бабушки Китти, была столь громадной, что казалось невероятным, как она прежде умещалась в таком хрупком теле. Это растение походило на темно-зеленую волну, что перетекала сама в себя. В противовес коротким и грубым шнапперовским лозам ее длинные изящные конечности затянули собой почти весь коридор — упираясь в стены и изгибаясь, они уходили под потолок. Колышущуюся фигуру миссис Браун окутывал сплошной плащ из плюща, который старуха себе привила, — полог бархатистых листьев был похож на шевелящуюся кожу. Из клуба вытянулись три гибких стебля, каждый из которых венчала голова-ловушка. Все три пасти разверзлись, скалясь десятками длинных острых клыков.

Зеленое растение сжалось в клубок, а затем резко развернулось, всеми своими лозами встречая налетевшее на нее растение багровое.

Удар был так силен, что бывший констебль отлетел прочь — на другой край гостиной.

Первая дочь Праматери ощутила до сих пор незнакомую ей свободу. Она развернула все свои конечности, словно потягиваясь после долгого сна.

Багровая мухоловка в углу зашипела и поползла к ней, переваливаясь через диван, но старуха не стала ждать.

Она устремилась навстречу. Два чудовищных растения сцепились.

Трехглавая мухоловка использовала свои гибкость и изворотливость. Она попыталась объять врага коконом, но тот резко подался назад, бесформенная груда его постоянно переплетающегося «тела» встала дыбом. Массивная багровая голова дернулась на изогнувшейся шее и перекусила одну из лоз старухи.

Та этого, казалось, даже не заметила. Обхватив петлей стебель Шнаппера, будто удавкой, старуха принялась душить его. Отростки-гаустории плюща впились в грубую плоть бывшего констебля и начали высасывать соки, пульсируя и исходя дрожью.

Шнаппер задергался и, обдирая вросшие в него гаустории, начал закручиваться винтом, стягивая все свои лозы в единую толстую плеть. Эта плеть рванулась вперед и охватила корневище старухи хомутом. Огромная пасть бывшего констебля сомкнулась вокруг очередной лозы миссис Браун, он дернул головой, и во все стороны брызнула зеленая кровь.

Одновременно из трех ловушек-бутонов старухи вырвался визг. Они качнулись на стеблях-шеях и устремились к Шнапперу.

Тот расплел плеть и встретил каждую из ринувшихся к нему голов ударом своих сильных конечностей. А затем, резко опав к полу, схватил первую дочь Праматери клыками за корневище и выдрал из него кусок.

Трехглавая мухоловка отпрянула и бросилась прочь, переваливаясь по полу и мебели гостиной. Затрещало разломанное под ее весом кресло.

Шнаппер, оторвав от себя последние гаустории, пополз следом за ней. Бывшего констебля гнал вперед инстинкт. Уничтожить ее… Разорвать на куски… Она ранена, она в отчаянии…

Ринувшись за старухой, он не заметил, как та, убегая, одной из лоз подхватила с пола отломанную ножку кресла, и в тот миг, как бывший констебль догнал первую дочь Праматери и набросился на нее, она развернулась и сделала выпад.

Чудовищный удар прошел точно между конечностями Шнаппера, и импровизированное оружие старухи вонзилось в его грудное сплетение, пробив сросшийся корсет, в глубине которого светился красный сердечный клубень.

Багровая мухоловка дернулась, по лозам прошел спазм. Голова бывшего констебля задралась, пасть раскрылась, исходя в немом крике.

Если бы миссис Браун могла смеяться, гостиную сейчас заполнил бы торжествующий смех.

И тут Шнаппер медленно опустил голову. А затем качнулся и придвинулся к старухе. Ножка кресла прошла насквозь, но бывший констебль будто перестал чувствовать боль.

Трехглавая мухоловка застыла в недоумении. Что происходит?! Она ведь убила его! Или… нет?

И тут старуха заметила, что удар прошел в нескольких дюймах от сердечного клубня Шнаппера, не задев его.

Она зашипела от злости.

Подобравшись к миссис Браун почти вплотную, Шнаппер обхватил пастью ее центральный стебель. Челюсть сжалась. Клыки перекусили одну из шей старухи, и ее голова рухнула на пол.

Миссис Браун оттолкнула Шнаппера и бросилась прочь. В охватившем ее безумии она заметалась по квартире, ударяясь о стены, переваливаясь через обломки мебели, круша все, чего касалась, и заливая гостиную изумрудной кровью. Бывший констебль не отставал…

В какой-то момент зеленая мухоловка перекрутилась и напала на Шнаппера, охватывая его всеми своими лозами.

Два чудовищных растения сплелись. Багровые листья смешались с зелеными, гибкие изящные лозы словно срослись с толстыми и грубыми. Сердечные клубни, эти пульсирующие искрящиеся сгустки, забились в дюйме друг от друга…

И тут Шнаппер сделал нечто такое, о чем миссис Браун не смогла бы вычитать ни в одном из ботанических дневников мистера Карниворри. Он расплел свой сердечный клубень, освобождая его от защитных ребер-ветвей. Собственные подвижные корни его пульсирующего сердца, похожие на крючковатые паучьи ноги, обхватили клубень старухи, а затем вырвали его из ее центрального стебля.

Зеленое растение рухнуло и распласталось по гостиной, извиваясь в предсмертных конвульсиях. Лозы сучили по полу, бессильно цепляясь за ковер.

Нависнув над старухой, Шнаппер подхватил одним из отростков еще живой клубень Браун и засунул его в свою пасть и принялся пережевывать. На пол потекла светящаяся изумрудная слизь.

Агонизирующее растение на полу прекратило дергаться. Первая дочь Праматери была мертва.

Рука побелела от напряжения. Пальцы стиснули край карниза.

Зацепившись манжетой платья за фонарный крюк, Китти висела за окном и всем своим видом походила на кошку, которую держат за шкирку над бочкой с водой, чтобы утопить.

Этот проклятый дом словно впился в нее, не желая отпускать. И тем не менее с каждым разом, как он сотрясался и вздрагивал, дыра в рукаве все увеличивалась, из расходящегося шва манжеты поползли нитки…

Китти больше себя не обманывала: даже если ей удастся удержаться, наверх она ни за что не заберется — у нее просто не хватит на это сил. Также она понимала, что вот-вот произойдет: дом тряхнет сильнее, манжета оторвется и…

Окно чердака под самой крышей затрещало, и сорванные с петель ставни рухнули вниз.

Китти опустила голову, вжалась в стену и зажмурилась. По спине прошелся порыв ветра от пролетевших в нескольких дюймах обломков.

Не сразу она осмелилась открыть глаза. Но когда все же сделала это, ей неимоверно захотелось зажмуриться вновь.

Из пролома чердачного окна, словно гадюка из норы, выползла толстая зеленая лоза.

— Прабабушка… — выдохнула Китти.

Растение, на два десятилетия запертое в этом доме, не было ее прабабушкой. На деле Китти являлась такой же дочерью Праматери, как и грозная миссис Браун, как миссис Тирс, миссис Паттни и прочие. Но с того момента, как она осознала себя в этом теле, старуха из четырнадцатой