Читать книгу - "Проклятие Озерной Ведьмы - Стивен Грэм Джонс"

для меня: она появилась за два года до «Хеллоуина» и является связующей тканью между Нэнси Лумис и Сэмом Лумисом из «Психо», все они были тем снежным комом, который скатился на экраны по всей стране в виде Билли Лумиса в 1996 году, который для меня теперь, в году 2023-м, ментальный фантомный отец или что-то в этом роде.

На второй минуте трейлер ошеломляет зрителей, на экране появляется фотография Убийца-Фантом из «Города воров» – все это до нынешнего дня было таким далеким, – но тут он двигается, и он на все сто подсевший на героин Джейсон за пять лет до этого сиквела.

– Какого черта?.. – говорю я, глядя на всех припершихся сюда непосвященных, которые видят это, вероятно, в первый раз.

В самом конце этого трейлера… «Памула Пиарс Продакшн»?

Я наклоняю голову, отчасти вспоминаю и это. Не из-за Пиарс, кто уж она такая, но из-за этого написания. Десять секунд спустя мне уже не нужно строить догадки: «Легенда Богги-Крик», черт побери. 1972 год, Алекс, где бы ты ни был. Из той же эпохи, что и «Гран-при» моего отца. Может быть, они даже знают друг друга по какому-нибудь драйв-ину у подножия горы.

Весь этот трейлер про Бигфута, который «испускает один из самых ужасающих когда-либо записанных звуков» или что-то в этом роде? И все это типа чуть ли не документалка, типа подтверждено «Ночью живых мертвецов», фильма, который три или четыре года не сходил с экранов, но Бигфут на них побаивался камеры, как спилбергова акула.

Но важнее вот что: именно этот фильм хотела показать сегодня вечером Лана, до того как я устроила эту выходку с манекенами, которая и воспрепятствовала показу.

Я прослеживаю путь этого пыльного пальца света, который проливает трейлер «Богги-Крика» на стену плотины, и… оказывается, его источник находится на высоченной сосне на расстоянии двух третей ее высоты от земли, и сосна эта находится за спинами зрителей, а у проектора, вероятно, мощнейшая лампа и какой-то специальный дорогущий объектив со скрытым генератором или аккумулятором, которые приводят его в действие.

Но больше всего смущает меня высота, на которой расположен проектор: он слишком высоко – мне туда не добраться, чтобы остановить все это. Я могла бы, наверное, оборвать все провода, но их, вероятно, закрепили на вершинах двадцати деревьев, прежде чем смогли подвести к проектору. Даже при свете дня у меня ушли бы долгие часы, прежде чем я смогла бы остановить эту ленту, да и то, если бы мне повезло.

А я уже давно знаю, что я невезучая.

– Лета-а-а-а-а-а-а! – кричу я, отказываясь от поисков провода, – как же часто я кричала за свою жизнь, – и несколько голов поворачиваются в мою сторону, включая две лошадиные, но тут трейлер заканчивается, и на несколько секунд мы все погружаемся в темноту.

В ответ кто-то ухает и гикает, я воображаю их поднятые банки с пивом, и термосы, и бокалы с вином, и… вижу несколько огоньков зажигалок. А ребята с бенгальскими огнями продолжают носиться по лесу.

Может быть, Эди среди них? Позволила ли бы ей Тифф так играть с огнем? Если она привела ее на нелегальный слэшер, то наверняка границы между тем, на что она способна, и тем, на что – нет, не существует.

Потом проектор начинает мигать, посылает луч света на огромный бетонный экран и…

Это лифт из «Сияния», сейчас откроет свои двери – и кровь хлынет в долину.

В другой раз другая я встала бы здесь и ждала бы, когда меня, абсолютно завороженную, сметет этот поток. Но сегодня, здесь, я выбегаю вперед, кричу всем, что они должны уходить, выбираться отсюда, поспешить домой!

В земле, под подошвами ковбойских сапог Баба я тоже чувствую… что-то тяжелое? Что это – лошади стучат копытами, спеша назад, что? Или – нет, нет – что, если эта иллюзия крови в замедленной съемке из дверей лифта вот-вот превратится в плотину, которая разламывается в реальности, и вода сносит всех, кто оказался на ее пути?

А потом пространство заполняет всеподавляющий рев.

Одна за другой гаснут зажигалки.

– Это «Богги-Крик», это «Богги-Крик», – твержу я как молитву. Кинофильм испускает один из самых ужасных когда-либо записанных звуков, которые… я ненавижу себя за то, что склоняюсь к совету Шароны из «Последнего дома слева»: это всего лишь кино, всего лишь кино.

Но… пожалуйста, пусть это будет всего лишь кино? Только в этот раз?

А потом пошли кадры основного фильма, появилось вдруг изображение плотины каньона Глен, сопровождаемое криком, младенец… и все это даже акцентированное гифкой Стью, который именно это и говорит, то есть… «Город, который боялся заката» не начинает со Стью, а?

И «Крик» тоже не начинается с этого.

Но что-то щелкает у меня в голове. Я не вполне уверена, что это, но… да, да: школьница, верно? Спрашивает меня об использовании в ее окончательном проекте материалов, защищенных авторскими правами, а я говорю, что использование таких материалов в образовательных целях не запрещается, если ты не берешь плату за просмотр.

– Нет, – говорю я и падаю на колени, мои руки словно приколоты ко рту.

На экране – на плотине – весь набор образов грядущей документалки, представленный в виде стоп-кадров, потом эти образы проносятся по одному, быстро сменяя друг друга, задерживается на экране лишь один образ: Баннер на пристани, в его руках низко опущенная и злобная бензопила, и в этот момент слева от меня раздается крик. Но это не испуг, вызванный фильмом, а что-то более глубинное, подлое, более первобытное.

Это первый крик той ночи в воде восемь лет назад под «Челюстями».

В сиянии вступительных титров по экрану летает тело или часть тела, и я могу думать только об одном: как, вероятно, парализована и заворожена этой мешаниной Лета, видя Баннера в увеличенном размере.

Второй крик, потом третий, более протяжный и жалобный, словно кричит кто-то, перед кем только что расстегнули мешок с телом дочери или сына, и название выпускной работы Хетти прорывается через стеклянную стену на экране, оставляет летящие в нас осколки.

«Дикая история Пруфрока, Айдахо».

Конечно.

* * *

Мне приходится убеждать мои ноги нести меня бегом… куда бы то ни было.

Но? Лета здесь, ведь так?

Все, что мне нужно сделать, – это сосредоточиться на плачущей Эди, потом схватить ее на руки, убежать с ней в лес, спрятаться среди деревьев, пережить происходящее. Если это не удастся, я найду Эди, оповещу каким-нибудь образом Лету, чтобы она могла стать одной из «Людей Икс», сровнять