Читать книгу - "Не дрогни - Стивен Кинг"

ребёнком, я видел в комиксе оптическую иллюзию. С первого взгляда – просто куча чёрных пятен, но если смотреть достаточно долго, то появляется лицо Авраама Линкольна. Пятна – и вдруг лицо. Для меня это похоже на то. Тут что-то странное, но я не могу понять, что именно.

– Значит, ничего, – говорит Джон. – Просто хочешь сам раскрыть дело.

– Чушь, – говорит Джером, но думает, что Джон может быть прав. Или частично прав.

Джон смотрит на часы.

– Пора идти. Постоянные посетители уже выстраиваются в очередь.

– Серьёзно?

– Серьёзно.

Джером повторяет вопрос Холли:

– Кто захочет «отвёртку» в восемь утра?

И Джон даёт тот же ответ:

– Ты бы удивился. Так что, встречаемся в пятницу вечером?

– «Пистолеты и Шланги»? Конечно. Ты можешь быть моей парой, или я – твоей. Только если игра будет полной катастрофой, я уйду.

– Мы можем уйти после первого иннинга, – говорит Джон. – Мне только надо быть там, когда Сестра Бесси поёт национальный гимн. Это обязательно к просмотру.

5

Группа по разгрузке оборудования работает только полдня по субботам, если нет шоу, а первое выступление Сестры Бесси в Минго ещё через неделю. Сейчас идёт репетиция музыки, технических настроек и финализация списка песен.

Барбара стоит за сценой, наблюдая, как Бэтти и Пого показывают ей, как работают предохранители с усилителями и светом, когда к ней подходит Тонс Келли и говорит, что Бетти хочет её видеть.

Гримёрки Минго находятся на этаж выше, и они первоклассные; даже для свиты Бетти. На её двери уже есть звезда и фото в блестящем костюме шоу Сестры Бесси. Внутри Бетти сидит на винно-красном диване вместе с Хенни Рамер, её агентом. Хенни убирает свою книгу со словами-головоломками, когда входит Барбара, и Барбара замечает, что Тонс Келли тоже здесь. Вдруг ей становится страшно.

– Меня увольняют? – выпаливает она.

Бетти смеётся, а потом говорит:

– В некотором смысле, да. Больше не будешь работать с грузчиками, Барбара.

– Вопрос страхования, – говорит Хенни. – А ещё профсоюзный вопрос.

– Я думала, у нас нет профсоюза, – возражает Барбара.

Хенни выглядит неловко.

– И да, и нет. Мы соблюдаем большую часть правил Американской федерации музыкантов.

– Мне всё равно на эти федеративные дела, – говорит Бетти, – но теперь ты – талант. Если потянешь спину, не сможешь идти в ногу с «Кристалс».

– «Кристалс» в порядке, но мне и грузчики нравятся, – протестует Барбара, – и, кажется, я им тоже.

– Им ты нравишься, – говорит Эйси, – ты работаешь на совесть, но мне нужно, чтобы ты сосредоточилась на гармонии с девочками.

Девочкам – Тесс, Лаверн и Джем – уже за 70...

– И наш дуэт в «Джазе». Вот что для меня сейчас главное. Девочка, мы так оторвёмся на этой песне, что когда доберёмся до Нью-Йорка, это будет финал шоу. Группа останется играть только на ударных, а мы выйдем и... – она заливается пением, топая мокасинами. – Jazz, jazz, bring that shazz, do it, do it, show me how you move it, get on down and groove it... – Она возвращается к разговорному тону. – Вот так, и так долго, как получится. Будет как у Дж. Джайлза в «Ain’t Nothin’ But a House Party», только мы сделаем это в стиле соул, а не рок-н-ролл. Не против, если я немного переделаю? Потому что, девочка, мы можем эту штуку порвать.

Барбара действительно в теме. Ритм, который задаёт Бетти, – именно то, что она услышала в голове, когда впервые читала расистское (но дико заразительное) стихотворение Вачела Линдси «Конго». Но в то же время...

– Бетти, я поэт, а не певица. Я брату то же самое говорила. Пытаюсь быть поэтом, во всяком случае. Это... сумасшествие.

– Не считая юридических вопросов, есть и практическая сторона, – говорит Хенни. – Факт в том, что ты лучше поёшь, чем работаешь грузчиком. Голос хороший. Ты не Мерри Клейтон…

– Или Арета, – добавляет Тонс. – Или Тина.

– А кто? – говорит Хенни. – Ты хороша в этом, а что такое поэт без песни? Или без жизненного опыта?

– Но…

– Никаких но, – перебивает Бетти с дивана. – Патти Смит. Чертовски хорошая певица и писательница. Ник Кейв. Гил Скотт-Херон. Джош Риттер. Леонард Коэн. Я читала их всех и тебя тоже. А теперь ещё и твоего брата, и мне интересно, может ли он тоже петь.

Барбара смеётся:

– Он ужасен. Не стоит слушать его в караоке.

– Тогда меня не зови, но у меня есть ты, – говорит Бетти. – И я хочу этого для тебя. С этого момента, как говорит Мэвис: ты принадлежишь группе, аллилуйя. Всё ясно?

Барбара сдаётся, и когда это происходит, она обнаруживает, что это доставляет ей удовольствие.

Бетти раскрывает руки.

– Давай, девочка, обними эту жирную старушку.

Барбара подходит и позволяет себя обнять. Делает то же в ответ. Бетти целует её в обе щеки и говорит:

– Я забочусь о тебе, девочка. Сделай это ради меня, ладно?

– Да, – говорит Барбара. Ей страшно, но она ещё молода и готова раскрывать крылья. К тому же ей нравится мысль о том, что она в одной компании с Патти Смит и Леонардом Коэном.

Заходит Гибсон, программный директор Минго.

– Ваш звукорежиссёр говорит, что вас зовут на сцену, мисс Брэди.

Бетти встаёт, всё ещё держа Барбару за руку.

– Пойдём, девочка. Мы будем петь от всей души. А ты будешь бить в бубен на «Saved».

6

Кейт сама несёт свои совершенно новые сумки к пикапу, что Холли очень ценит. Начальница в хорошем настроении, и её помощница тоже.

– Мы снова в «Аудитории Минго», – говорит Корри. – Я только что час разговаривала по телефону с Гибсоном, программным директором, и с людьми из книжного магазина. Просто на день раньше – в пятницу вместо субботы. Большинство площадок были готовы помочь.

– Потому что я в ударе, – говорит Кейт, принимая позу: рука за головой,