Читать книгу - "Домохозяйка - Фрида МакФадден"

— Энцо…

— Скажи, где ключ!

Я и в самом деле знаю, где ключ от чердачной комнаты. Пока я сижу здесь, мне от него никакого толку, но я могла бы указать Энцо дорогу к нему. Если бы захотела.

— Энцо, я знаю, что ты хочешь помочь, но так ты меня не выручишь. Пожалуйста, держись от всего этого подальше. Он выпустит меня сегодня чуть позже.

Долгое молчание по ту сторону двери. Надеюсь, Энцо размышляет, стóит ли вмешиваться в личную жизнь клиента. К тому же мне неизвестен его иммигрантский статус, я знаю лишь, что он не рожден в Америке. У Энди и его семьи достаточно денег, чтобы выдворить парня из страны.

— Отойди подальше, — наконец командует он. — Я выбью дверь.

— Ни в коем случае! — Мои глаза опять наполняются слезами. — Слушай, ты не понимаешь. Если я не сделаю, как он требует, он причинит вред Сесилии. Он меня отпустит. Всегда отпускал раньше.

— Нет. Это только отговорки.

— Нет, это не отговорки! — Одинокая слеза ползет по моей щеке. — У него чертова уйма денег. Ты не знаешь, что он может с тобой сделать. Ты хочешь, чтобы тебя выгнали из страны?

Энцо опять замолкает, затем произносит:

— Это неправильно. Он плохо обращается с тобой.

— У меня все в порядке, клянусь тебе.

В общем-то это так и есть. Мое лицо все еще горит, в глазах все еще резь, но Энцо это знать необязательно. Еще один день — и я оправлюсь совсем, как будто ничего не произошло. После чего вернусь к своей обычной злосчастной жизни.

— Ты хочешь, чтобы я ушел, — констатирует он.

Я не хочу, чтобы он уходил. Больше всего на свете я хочу, чтобы он выломал дверь. Но Энди выкрутит все наизнанку. Бог знает, в чем он обвинит нас обоих. Я никогда бы не подумала, что он запрет меня в психбольнице только за то, что я пыталась рассказать правду. Не хочу, чтобы и жизнь Энцо превратилась в такой же кошмар. Впрочем, тут есть одна загвоздка: у моего мужа есть причина, чтобы выпустить меня на волю, а вот с Энцо он может не церемониться и держать его тут вечно.

— Да, — отвечаю я. — Пожалуйста, уходи.

Он глубоко вздыхает.

— Я уйду. Но если я не увижу тебя завтра утром, то приду сюда и выломаю дверь. И позвоню в полицию.

— Договорились.

У меня осталась только одна маленькая бутылочка воды, так что, если Энди не выпустит меня до утра, мне придется очень несладко.

Я жду, когда раздадутся удаляющиеся шаги. Но я их не слышу. Энцо все еще стоит у двери.

— Ты не заслуживаешь, чтобы с тобой так обращались, — наконец говорит он.

Затем я слышу звуки его шагов по коридору, и по моим щекам текут слезы.

* * *

Энди выпускает меня в тот же вечер. Добравшись наконец до зеркала, я поражаюсь, как опухли мои глаза после перцового спрея. Лицо такое красное, как будто я обварилась. Однако наутро вид у меня почти нормальный. Щеки просто розовые, как будто я слишком долго пробыла на солнце.

Энцо работает на переднем дворе, когда Энди выезжает из гаража с Сеси на заднем сиденье. Он отвезет ее в школу, поскольку я сегодня буду целый день отдыхать. После экзекуции он обычно очень мил со мной несколько дней. Уверена — вечером он придет домой с цветами и, возможно, какой-нибудь драгоценной побрякушкой для меня. Как будто это искупит его обращение со мной.

Наблюдаю в окно, как Энди выезжает из ворот. Наконец его машина исчезает вдали, а я замечаю, что Энцо пристально смотрит на меня. Обычно он не работает у нас два дня подряд. Значит, он здесь по некоей причине, не имеющей ничего общего с состоянием наших цветочных клумб.

Выхожу и иду к Энцо, стоящему во дворе со своими ножницами. Какие же они острые, вдруг думаю я. Если воткнуть их моему муженьку в грудь, ему придет конец. Хотя Энцо и не пришлось бы прибегать к такому средству — он мог бы убить Энди голыми руками.

— Видишь? — натужно улыбаюсь я. — Говорила тебе — со мной все хорошо.

Он не улыбается в ответ.

— Нет, правда, — уверяю я.

У него такие темные глаза, что зрачков не различить.

— Скажи мне правду.

— Вряд ли тебе захочется ее услышать.

— Скажи.

За последние пять лет каждый человек, которому я рассказывала о том, что творит со мной Энди — полицейские, врачи, моя лучшая подруга — объявлял меня сумасшедшей. Душевнобольной. За правду меня несколько раз запирали в психушку. Но вот передо мной человек, который хочет ее услышать. Он мне поверит.

Вот почему в этот прекрасный солнечный день, стоя во дворе, я рассказываю Энцо все. Рассказываю о каморке на чердаке. Рассказываю о некоторых способах пыток, которые Энди применял ко мне. Рассказываю о том, как нашла Сесилию в ванне в бессознательном состоянии — это случилось много лет назад, но я помню ее лицо под водой, как будто это было вчера. Рассказываю ему все, а лицо моего слушателя становится все мрачнее и мрачнее.

Я еще не окончила рассказ, а Энцо уже разразился потоком итальянских слов. Я не знаю итальянского, но уж бранные-то слова различу. Пальцы ландшафтника сжимаются на рукоятках ножниц с такой силой, что костяшки становятся белыми.

— Я его убью, — шипит он. — Сегодня вечером я его убью.

Кровь отливает от моего лица. Было так здорово выложить ему все, но это ошибка. Он себя не помнит от бешенства.

— Энцо…

— Он же чудовище! — восклицает садовник. — И ты не хочешь, чтобы я убил его?!

Еще как хочу! Я страшно хочу, чтобы Энди сдох. Но не хочу иметь дела с последствиями. В особенности меня беспокоит письмо, которое уйдет в полицию в случае его смерти. Желаю, чтобы он умер, но не настолько сильно, чтобы получить пожизненный срок.

— Ты не должен этого делать. — Я решительно мотаю головой. — Тебя упекут за решетку. Вернее, нас обоих. Ты этого хочешь?

Энцо что-то бормочет себе под нос по-итальянски.

— Ладно. Тогда уходи от него, — говорит он по-английски.

— Не могу.

— Сможешь. Я тебе помогу.

— А что ты в состоянии сделать? — Это не совсем риторический вопрос. Возможно, Энцо — тайный богач. Возможно, у него есть теневые связи, о которых я не догадываюсь. — У тебя есть возможность раздобыть мне билет на самолет? Новый паспорт? Новую личность?

— Нет, но… — Он потирает подбородок. — Я найду такую возможность. Знаю