Читать книгу - "Домохозяйка - Фрида МакФадден"

руки. Надо повесить тут лампочку. Остальной дом такой уютный. Возможно, если бы эта его часть не наводила такой страх, я чувствовала бы себя лучше. Хотя, конечно, это не оправдание моим поступкам.

Вскоре — слишком скоро — мы подходим к комнате на чердаке. Кладовке, которая в моей голове каким-то образом превратилась в карцер. Энди вопросительно поднимает бровь:

— Ты в порядке?

— Д-да, кажется.

Он поворачивает ручку и толкает дверь. Та открывается. Свет в каморке выключен, там царит кромешная тьма. Что странно, потому что в комнатке есть окно, а сегодня полная луна — я любовалась ею из окна нашей спальни. Ступаю внутрь, прищуриваюсь, пытаясь хоть что-нибудь разглядеть в темноте.

— Энди. — Я проглатываю застрявший в горле комок. — Ты не мог бы включить свет?

— Конечно, дорогая.

Он дергает за шнур, и комната освещается. Но это не обычный свет. Он исходит откуда-то сверху и так силен, что я слепну. Ни с чем подобным я раньше никогда в жизни не сталкивалась. Отпускаю руку Энди, чтобы прикрыть ладонями глаза.

И слышу звук захлопывающейся двери.

— Энди! — зову я. — Энди!

Мои глаза приспособились к чересчур яркому свету как раз настолько, чтобы я, прищурившись, смогла разглядеть обстановку комнаты. И она в точности такая, какой я ее помню: обшарпанная койка в углу, шкаф с ведром внутри, мини-холодильник, в котором тогда лежали три крошечные бутылочки с водой.

— Энди! — вскрикиваю я срывающимся голосом.

— Я здесь, Нина, — глухо доносится до меня.

— Где? — Шарю руками вокруг, по-прежнему щурясь. — Куда ты делся?

Мои пальцы натыкаются на холодный металл дверной ручки. Поворачиваю ее вправо и…

Нет. Нет! Это не возможно!

У меня опять срыв? Все это происходит в моей голове? Не может этого быть! Слишком все реально.

— Нина, — снова раздается голос Энди. — Ты меня слышишь?

Я прикрываю глаза ладонью.

— Здесь такой яркий свет! Почему он такой яркий?

— Выключи его.

Шарю вокруг, пока не нахожу шнур. Резко дергаю. Чувствую мгновенное облегчение, вернувшись в темноту. Облегчение длится две секунды, после чего я сознаю, что совершенно слепа.

— Твои глаза немного приспособятся, — говорит Энди. — Но это не сильно поможет. На прошлой неделе я заколотил окно и установил новые лампы. Если ты выключишь свет, мир станет черным, как деготь. Включишь — и… Что ж, эти сверхмощные лампочки очень яркие, верно?

Закрываю глаза и не вижу ничего, кроме черноты. Открываю — то же самое. Никакой разницы. Мое дыхание учащается.

— Свет — это привилегия, Нина, — продолжает он. — Матушка и раньше замечала, что ты не выключаешь свет. Ты знаешь, что в других странах есть люди, которые живут вообще без электричества? А ты что делаешь? Разбрасываешься им как попало.

Я прижимаю к двери ладонь.

— Это происходит на самом деле, правда?

— А ты как думаешь?

— Я думаю, что ты полоумный, уродливый мудак.

Энди смеется по другую сторону двери.

— Может быть. Но это ты попала в психушку за попытку убить себя и собственную дочь. Полиция застала тебя за этим занятием. Ты сама призналась, что сделала это. А к тому времени, как они приперлись сюда с проверкой, комната приняла вид самой обычной кладовки.

— Так это было по-настоящему! — ахаю я. — Это все время было по-настоящему. Ты…

— Я хотел, чтобы ты поняла, с чем имеешь дело. — Он говорит это веселым тоном. Находит происходящее забавным. — Я хотел, чтобы ты поняла, что случится, если ты попробуешь уйти от меня.

— Понимаю. — Я прочищаю горло. — Клянусь тебе, что не уйду. Только выпусти меня отсюда.

— Не сейчас. Сначала ты будешь наказана за разбазаривание электричества.

Эти слова вызывают во мне ошеломительное ощущение déjà vu. Кажется, меня сейчас вывернет. Я опускаюсь на колени.

— Значит, вот как это будет, Нина, — продолжает он. — Поскольку я человек очень, очень добрый, предоставляю тебе выбор. Можешь включить свет, а можешь сидеть в темноте. Целиком по своему желанию.

— Энди, пожалуйста…

— Доброй ночи, Нина. Завтра поговорим.

— Энди, пожалуйста, не делай этого!

Слезы брызжут из моих глаз, когда я слышу его удаляющиеся шаги. Кричать нет смысла. Знаю это, потому что то же самое случилось со мной год назад. Он запер меня здесь в точности так же, как сегодня.

И я почему-то позволила ему сделать это опять.

Воображаю, как ситуация развернется дальше. Я выйду из этой клетки слабая и с затуманенным сознанием. Он сделает вид, будто я пыталась навредить себе, или, что еще хуже, причинить вред Сесилии. После того, что произошло год назад, все ему охотно поверят. Они опять заберут у меня дочку. А я только что вновь обрела ее.

Я не позволю этому случиться. Не могу позволить.

Я согласна на все.

* * *

И опять Энди оставил для меня три бутылочки воды в мини-холодильнике. Я решаю приберечь их к следующему дню, потому что больше ничего не получу и не знаю, сколько пробуду здесь. Начну пить, когда почувствую, что не выдержу ни минуты дольше. Когда язык станет как наждачная бумага.

Что сводит меня с ума, так это ситуация со светом. Под самым потолком висят две голые лампочки, и обе сверхмощные. Когда я включаю их, свет причиняет физическую боль. Когда выключаю, в помещении темно, как в подземелье. Меня осеняет идея: я пододвигаю под лампочки комод, взбираюсь на него и выкручиваю одну. С одной лампочкой становится легче, но ее вполне хватает, чтобы я болезненно щурилась.

На следующее утро Энди, однако, не приходит. Я сижу в каморке целый день, изводя себя мыслями о Сесилии, о том, что же мне делать, когда и если я выберусь отсюда. Но это никакая не галлюцинация, не ошибка моего разума. Это происходит в реальности.

И я не должна об этом забывать.

Вечером перед сном я наконец слышу шаги по ту сторону двери. Последнее время я лежала на койке, сделав выбор в пользу темноты. Днем несколько тоненьких лучиков пробились сквозь щели в мою клетку, и мне даже почти удалось различить силуэты обстановки. Но сейчас солнце зашло, и в помещении опять темно, как в могиле.

— Нина?

Открываю рот, но в глотке так пересохло, что я не могу вымолвить ни слова. Откашливаюсь, прочищая горло.

— Я здесь.

— Я выпущу тебя.

Жду, когда он добавит «но только не сейчас», однако он говорит кое-что другое.

— Но прежде ты должна усвоить несколько основных правил.

— Как скажешь.

Только выпусти меня отсюда.

— Первое: ты никому не станешь рассказывать о том, что происходит в этой комнате, — твердо произносит он. — Ни друзьям, ни врачу — никому.