Читать книгу - "Самая страшная книга, 2014–2025 - Ирина Владимировна Скидневская"

Тварь приближалась; ее тяжелые шаги раздавались совсем близко, заставляя бежать еще быстрее. Так быстро Истомин не бегал никогда в жизни. Припорошенное снегом русло Печоры было уже близко – отчего-то он был уверен, что река станет его спасением.

Ломающий ребра тяжелый удар пришелся в спину. Истомин рухнул в снег лицом вниз; голова тут же взорвалась вспышкой боли, как тогда, в бою с интервентами под Шенкурском. Руки и ноги отказали, каждый вздох давался с трудом, словно кто-то тяжелый сел на него сверху, придавив к мерзлой земле.

Оборотень перевернул его на спину. Истомин с трудом разлепил глаза и постарался сфокусировать взгляд на фигуре, стоявшей возле него на четвереньках. Ускользающее сознание отметило, что это не зверь, а какой-то полуголый старик с длинными, не по возрасту черными волосами.

Старик улыбнулся, и командир увидел, что его зубы были большими и острыми.

Выбежавшие из своих изб вашкинцы смогли увидеть лишь белую воронку снежного вихря, изогнутый столб которого поднимался выше самых высоких сосен. Наиболее глазастые ухитрились разглядеть среди снежной круговерти крохотные черные точки, нелепо мелькавшие в бешеном снеговороте. Иногда точки сталкивались между собой и разлетались в разные стороны, но вихрь тут же подхватывал их и снова затягивал внутрь.

– Спасибо тебе, колдун, – говорили одни, тут же сплевывая и поминая на всякий случай святых угодников, – от смерти избавил.

Другие только бранились и посылали бессмысленные угрозы тем, кто сейчас погибал среди снегов.

Лишь Туган молчал, но никто из селян не удивился этому— охотник и раньше не отличался говорливостью.

Хруп, хруп, хруп, скрипят по мерзлому снегу снегоступы. Хруп, хруп, хруп, хруп. Туган вышел из дому засветло, когда деревня еще спала. Ночная темнота неохотно отдавала свои права сумрачному зимнему утру, но все же отступила, затаившись за кронами вековых деревьев.

С первыми лучами солнца Туган добрался до того места, где Яг Морт растерзал большевиков. Неширокий лесной проход окутывала густая туманная дымка, скрывавшая недавнее буйство стихии. Скрученные, окаменевшие от мороза и слегка присыпанные снегом трупы застыли в нелепых позах; у многих недоставало руки, ноги, а то и головы. Их было много, несколько десятков.

Деревня избавилась от опасности, но Туган совсем не чувствовал облегчения. Не чувствовал вообще ничего – словно внутри него образовалась зияющая дыра, втянувшая в себя все мысли и эмоции.

Сквозь ватные облака проглянуло бледное солнце. Новый день встречал охотника все той же мертвой тишиной, наполнявшей лес незримой густой массой, пудовым грузом давящей на грудь и виски. Только замерзшие тела нарушали царившую вокруг гармонию, но очередной снегопад накроет их белым траурным покрывалом, спрятав до весны.

Туган посмотрел вверх. Верхушки сосен смыкались над его головой горловиной темного колодца. Редкие хлопья падали на лицо белым пеплом, чтобы тут же растаять без следа. Сумрачное небо нахмурилось оловянными тучами, готовыми просыпаться на землю, истратив себя без остатка.

Окинув последним взглядом погибших чоновцев, охотник зашагал прочь. Повинуясь внутреннему позыву, он двинулся туда, где пряталась затерянная среди леса жертвенная поляна.

Снег продолжал падать. За сутки невесомые пушинки почти засыпали вчерашние следы, но Туган нашел бы дорогу и без них. Он уважал тайгу. Тайга была его домом. Снегопад застилал глаза, но охотник упорно шел вперед, скрипя снегоступами. Хруп, хруп, хруп. Хруп, хруп, хруп.

Из густой белой пелены показалась лесная прогалина, посреди которой одиноко стоял столб. Туган передернул затвор верной берданки и двинулся вперед на негнущихся ногах.

Девочки не было: ни живой, ни мертвой. Возле столба валялись только обрывки веревок, словно кто-то очень сильный играючи порвал их и разбросал вокруг. И следы…

Туган наклонился и почувствовал, как страх сдавил сердце стальным обручем. Это были звериные следы, похожие на медвежьи, только гораздо больше. И, в отличие от медведя, неведомый зверь ходил на двух лапах, не на четырех. «Яг Морт выше сосен в лесу, Яг Морт чернее угля в печи» – так описывали легенды Хозяина Леса. Теперь Туган собирался убедиться, были ли они правдой хотя бы отчасти.

Следы вели на север. Туган пошел по ним, как делал сотни раз, когда выслеживал лесного зверя.

Часть истерзанного сознания требовала остановиться, оставить все как есть, вернуться домой и залечь на теплую печь. «Ведь ты спас их, – твердило подсознание. – Спас их всех!»

Следы вели все дальше и глубже в тайгу. Дорога показалась знакомой. Ледяные иголки нехорошего предчувствия покалывали сердце, ледяной крошкой растекались по венам. Сознание заплясало на тонких нитях липкого страха.

Догадка вскоре переросла в уверенность. Он сам не так давно шел этой дорогой. Шел за помощью.

К полудню впереди показалась поляна с избушкой шамана. Звериные следы обрывались на ее краю, будто их обладатель внезапно растворился в воздухе. Или обернулся человеком, потому что дальше к избушке шли уже обычные следы, человеческие. Глубокие – такие бывают, когда человек несет тяжелый груз.

Следы кончались у старого сарая. Нехитрое строение все так же было наполовину заметено снегом, но теперь вход в него был тщательно расчищен. От сарая несло кровью и смрадом; этот запах кружил голову, разъедал ноздри, провоцировал желудок вывернуться наизнанку. Туган тряхнул головой, опустился на четвереньки и ползком двинулся вперед.

Изнутри доносились мерзкие звуки, напоминавшие громкое чавканье. Крепкие челюсти неведомого существа без труда справлялись с костями и сухожилиями, методично перемалывая их в кровавую кашицу. Чудовище довольно урчало, его громкий голос далеко разносился среди таинственного безмолвия зимнего леса.

Туган подполз ближе. Чавканье и треск костей становились все громче, невыносимее. К горлу подступил ком из едкой желчи, голова окунулась в густой тошнотворный дурман.

Он остановился у распахнутой деревянной двери, в двух шагах от чудовища. Заглянул внутрь – туда, где в холодной полутьме виднелся до ужаса знакомый силуэт.

Охотник закричал, но голос подвел его, и вместо крика ярости из глотки вырвалось нечто, похожее на сдавленный вой. Не поднимаясь, Туган вскинул берданку, прицелился. Руки дрожали, спина чудовища плясала в мушке прицела. Палец надавил на спусковой крючок.

Огромный волк бросился на него сзади, придавил. Крепкие челюсти вцепились в затылок, не давая пошевелиться. Дохнуло смрадом. Раздался короткий хруст, и глаза охотника стремительно наполнились густой вязкой чернотой, словно кто-то вылил на него сверху ведро с чернилами.

На доли секунды угасающее сознание зафиксировало силуэт стоящего на четвереньках черноволосого старика, погрузившего окровавленный рот в разодранное нутро мертвой Райды.

Яг Морт ел.