Читать книгу - "Убежище - Реймонд Хаури"

Тогда он впервые увидел сына ди Сангро. Однако воспитанный и учтивый подросток давно превратился в молодого человека, буквально источавшего угрозу.

Сен-Жермен взглянул на испуганного кучера.

— Вперед, Роджер! — решительно приказал он. — Правьте прямо на них!

Кучер закричал и стегнул лошадь, та мгновенно бросилась в галоп. Следивший за всадниками Сен-Жермен заметил, как они попятились, но вдруг один из них поднял предмет, угрожающе сверкнувший в лунном луче. Сен-Жермен мгновенно узнал арбалет, и не успел он предостеречь кучера, как всадник прицелился и спустил стрелу. Маленькая стрела с резким свистом пролетела в воздухе и врезалась бедняге прямо в грудь. Роджер издал громкий стон, сполз набок и рухнул с продолжавшего мчаться экипажа на мостовую.

Всадники рассыпались и бросились вперед, размахивая руками перед лошадью, метавшейся из стороны в сторону, но не прекращавшей бежать. Экипаж с уцепившимся в раму окна Сен-Жерменом грохотал по неровной мостовой, он отчаянно пытался найти выход из ситуации, и вдруг всадник с другой стороны от ди Сангро натянул тетиву и пустил стрелу в лошадь.

По пронзительному ржанию Сен-Жермен понял — лошадь ранена. Она резко попятилась, отчего экипаж сильно накренился. Очевидно, колесо зацепилось за край мостовой: Сен-Жермен повис на раме окна, когда экипаж качнулся вперед и, тяжело завалившись на бок, со скрежетом пролетел несколько ярдов и замер на месте.

Сен-Жермен встряхнул головой и стал настороженно прислушиваться к звукам, доносящимся снаружи. Ночную тишину нарушал лишь цокот лошадей, смыкающихся кольцом вокруг рухнувшего экипажа. Лежа спиной на закрытой дверце, он согнул ноги в коленях и с силой ударил ими по противоположной дверце, заставив ее распахнуться, затем с трудом подтянулся и вылез наружу, весь в ушибах от падения. Он спрыгнул на землю и огляделся. Посреди улицы неподвижной грудой темнело тело убитого кучера. Охваченный яростью Сен-Жермен выпрямился, преодолевая боль от ушибов.

К трем всадникам присоединился сын ди Сангро.

— Браво, рагаччо мио, — поздравил его ди Сангро. — Сей стато гранде. («Ты действовал великолепно!»)

Затем он обернулся к Сен-Жермену.

Теперь против Сен-Жермена стояло четверо всадников, на спины которых падал колеблющийся тусклый свет фонаря.

Ди Сангро заставил свою лошадь сделать несколько шагов, не отрывая взгляда от намеченной жертвы.

— Недурно вы здесь устроились, маркиз. Париж будет весьма огорчен, потеряв вас.

— Но потеря Парижа обернется выгодой для Неаполя, не так ли? — отпарировал Сен-Жермен.

Улыбнувшись, ди Сангро спешился.

— Не знаю, как для всего Неаполя, но для меня — безусловно.

Его сын также соскочил с лошади, тогда как двое других остались в седле. Князь подошел к Сен-Жермену ближе, рассматривая его, как будто видел впервые.

— А вы хорошо выглядите, маркиз. Даже очень хорошо. Может, на вас столь благотворно влияет отвратительный парижский воздух?

Сен-Жермен промолчал, и только взгляд ею метался от ди Сангро к его сыну. Их сходство казалось поразительным, особенно в глазах, что проявилось теперь, когда мальчик стал юношей. Сам ди Сангро за прошедшие годы заметно постарел: обрюзг, побледнел, кожа на лице и шее обвисла и покрылась морщинами. Граф проклинал себя за невнимательность — как же он не заметил бросавшегося в глаза сходства, не сообразил, кто этот молодой человек, когда впервые увидел его в кафе. Он всегда знал: когда-нибудь ди Сангро настигнет его, но последние несколько лет ему удалось прожить более или менее спокойно, хотя он и не терял бдительности. Теперь его жизни в Париже пришел конец — но чтобы в очередной раз обосноваться где-нибудь в другом месте под новым именем, ему следовало действовать без промедления.

Он отчаянно перебирал варианты спасения, но ничего не находил. Вдруг, казалось бы, полную безнадежность неожиданно, подобно яркому лучу бакена, осветила мысль, простое соображение, придававшее особый колорит его воображаемым стычкам с ди Сангро, которые он представлял себе все эти годы. Он нужен ди Сангро только живым! Угрозы убить его или разоблачить являлись пустым звуком. Ди Сангро приложит все силы, чтобы сохранить ему жизнь и потом любыми средствами выбить из него правду.

Однако подобное соображение имело и оборотную сторону. Для Сен-Жермена жизнь представляла ценность только в сочетании со свободой. А перспектива оказаться в плену, где его станут подвергать изощренным пыткам, откровенно страшила графа, особенно при одолевавших его сомнениях в своей способности и дальше продолжать служение возложенной на него миссии.

Он оказался в западне. Двое всадников застыли рядом с хозяином, перекрыв графу оба пути к бегству. Сам он стоял спиной к длинной стене особняка с находившимися дальше воротами, запертыми на ночь. А перед ним, за спиной ди Сангро и его сына, тянулся низкий парапет набережной.

Сен-Жермен обнажил шпагу.

— Вы знаете, я не могу пойти с вами, — спокойно заявил он противнику. — Следовательно, вам ничего другого не остается.

Холодно улыбнувшись, ди Сангро махнул своим людям:

— Не думаю, маркиз, что у вас есть выбор.

Он и его сын выдернули шпаги из ножен и нацелили их на Сен-Жермена, тогда как всадники перезарядили арбалеты.

Сен-Жермен двинулся в сторону, держа шпагу в вытянутой руке и не давая приблизиться к себе ди Сангро с сыном. Какой бы тяжелой ни казалась ноша, с которой граф скитался по континентам, не такого освобождения от нее он жаждал. Он не мог смириться с мыслью стать пленником ди Сангро и готовился сражаться до последнего вздоха, хотя и знал — если он умрет, с ним погибнет и его тайна. Не переставая обороняться, он подумал, будет ли такой исход правильным или он обязан во имя человечества сохранить своей тайне жизнь, даже если она окажется в руках такого неистового и алчного эгоиста, как ди Сангро.

Нет, он должен спасти свою жизнь и свободу, он еще не готов умереть. И только тут он понял — он больше не может в одиночестве охранять тайну. Это слишком опасно. Если на сей раз ему удастся выкрутиться и продолжить поиски, он обязан привлечь к своему делу других людей, как это ни опасно. Но ничего, он найдет таких людей, которым сможет полностью довериться.

Его охватила неистовая решимость, и он бешено ринулся на двоих противников. Как только их шпаги со скрежетом скрестились, Сен-Жермен заметил: ди Сангро заметно сдал со времени их последней встречи, зато сын более чем возмещал слабость отца. Молодой человек оказался умелым шпажистом. Он ловко отражал удары Сен-Жермена и, казалось, безошибочно предугадывал каждое его движение. Князь чуть отступил, удовлетворяясь тем, что преграждает Сен-Жермену путь к бегству, тогда как сын его неутомимо наскакивал на графа. Капюшон плаща соскользнул у него с головы, и в тусклом свете фонаря тигровые полосы на его лице выглядели дьявольскими, придавая его взгляду ярость хищника и раздражая Сен-Жермена.

Шпага юноши разрезала воздух все стремительнее и яростнее, Сен-Жермен парировал его удары, пытаясь отразить атаку. Они кружились в середине сточной канавы в ее мерзкой вязкой грязи. Уклоняясь от очередного удара, Сен-Жермен быстро нагнулся, споткнулся о торчащий в жиже камень и, потеряв равновесие, покачнулся. Молодой ди Сангро воспользовался моментом и бешено атаковал графа. Графу удалось выдернуть ногу и броситься вправо, но юноша настиг его кончиком шпаги и рассек ему кожу на левом плече. Несмотря на острую боль, граф успел вовремя поднять шпагу и отразить очередной яростный наскок. Затем он отпрыгнул назад, заняв правильную стойку.