Читать книгу - "Самая страшная книга, 2014–2025 - Ирина Владимировна Скидневская"

– Чего тебе?.. – спросонок хрипло спросила она. – Входи уж…

Аниска с плачем бросилась к Домне, которая по-царски возвышалась на своих перинах, упала на колени, приникла к ее пухлой, словно набитой ватой, ручище и все рассказала. Домна глядела на вздрагивавшие развитые кудельки горничной и наслаждалась. Вся прислуга знает, кто в этом доме главный.

Однако что за чертячья кукла? А если… Стешкину девку, которая Зойка, так и не нашли. То есть не искали. Пропала да пропала. Кому она нужна? Конечно, Домна для нее куска не жалела – таки хозяйская кровь. Но темечко чесать не стала, когда поняла, что никто не видел байстрючку после того, как обнаружили ее мать-удавленницу в каретном сарае.

Зато теперь ясно, почему Стешкин морок так привязался к дому. Поди, ищет свое отродье. А пущай ищет, Домне-то что… Людской страх ей только на руку.

И тут в голову пришла мысль, которая словно подбросила кухарку с постели, заставила вскочить и заорать на заплаканную Аниску:

– А ну, пошла прочь! Обслюнила всю руку! Займись делом, скажи на кухне кофею сварить. Служивые сейчас прибудут. Ступай!

Аниска быстренько скрылась.

А Домна, выкатив глаза и часто дыша, думала о том, что у Рогатого могла появиться еще одна прислужница. Тогда беда…

Но как Он мог позабыть преданную Домну? Или она провинилась в чем?

Домна не увидела, что на подушке за ее спиной копошилось нечто черное, все в шматках облупившейся кожи, и оставляло на нежном батисте темные следы.

Кухарка повалилась навзничь на постель, в раздумьях стала смотреть на побелку потолка и вдруг почуяла острую вонь.

– Тьфу, Аниска, что ли, пропастину притащила? – сморщившись, проговорила Домна.

И тут же почувствовала, как что-то холодное, слизистое коснулось ее щеки.

Повернувшись, не успела ничего понять, только глаза обожгла дикая боль.

Кто-то безжалостно, с хрустом и хлюпаньем, колупался в ее глазницах.

От неимоверной муки Домна потеряла сознание.

А когда очнулась в сплошной темени, схватилась тряскими руками за грудь.

Пальцы ощутили студенистую мякоть, истекавшую теплой жидкостью. В ноздри ударил запах свежеразделанной свиной туши. «Откуда здесь убоина?» – успела удивиться Домна.

А потом захрипела.

– Помоги… прошу… – только и смогла вымолвить кухарка.

В ушах прозвучал дикий хохот, потом тоненький младенческий плач, а после – тот вой, который издают бабы, когда железным крючком из них тянут раздробленный плод. И снова хохот…

– Обма… – беззвучно прошептали Домнины губы и застыли.

И наступила тьма.

6

В промороженном насквозь каретном сарае раскачивалась во сне Большая Зойка. Но даже в забытье с ее раскрошившихся губ слетало нытье. Зойка злилась на Маленькую, на свою мертвую мать. Маленькой бы все проказничать. А мамонька не разрешает – является людям, руками машет – отгоняет. Мамонька – дура. Полоумная. Разве можно прощать людей? Они-то ей ничего не простили.

Но вот Большая завалилась набок и очнулась. По привычке протянула руку и не обнаружила холодного скрюченного тельца Маленькой.

Что?!

Пустые Зойкины глаза со впавшими зрачками открылись.

Проворонила Маленькую!

Беда!

Вдруг ее найдут служивые, которые, наверное, уже в доме?

Большая попыталась осмотреть все вокруг глазами Маленькой.

Зоинька, вся в крови, как при ее рождении, подбиралась к спальне Аристарха Петровича. Большая никогда не была в этой части дома, поэтому из-за любопытства до нее не сразу дошло: нужно сию же минуту остановить Маленькую.

Дневной свет не проникал сквозь плотные темные гардины на окнах. А от закрытой двери покоев Аристарха Петровича веяло бездной, пропастью, и на полированной поверхности чудились отблески дьявольского огня. Понятно, хозяин же принадлежит Ему, той силе, которая враз может укоротить жизнь обеих Зоек. И глупая, глупая Маленькая лезет на рожон.

Стой, Зоинька! Поворачивай назад, Маленькая!

Да где там… Попив чьей-то кровушки – а, мерзавка Домна не в добрый час подвернулась! – Маленькая со своего пути не свернет.

Большая чуть не разодрала рот в беззвучном крике. Только с дощатого потолка сарая полетела вниз труха, да над всей округой подняли грай околевавшие от холода вороны.

Большая Зойка застонала от бессилия, подбежала к воротам сарая и стала изо всей силы хлестаться о них.

Ну почему ей не дано выбраться отсюда? Если Маленькую не остановить, она погубит их обеих!

Большая Зойка, которую корежила беспомощная ненависть, не смогла увидеть в щель между створками, что дворник Софрон изумленно вытаращился на ворота каретного сарая, ходившие ходуном. А услышав заунывный, как по покойнику, вой соседских собак, дворник выпростал из-под зипуна и рубахи крест, сложил крестом же снеговую лопату и ломик для льда, и двинулся к сараю.

На крыльцо вышла раздетая Аниска, крикнула:

– Софрон, сходил бы ты еще раз в участок! Все по комнатам попрятались, мы вдвоем с судомойкой крутимся! Да и за Лукичом нужно присмотреть – все никак отойти не может…

– Анисьюшка… Подбери у дровяника пару досок да притащи молоток с гвоздями! – свирепо, но отчего-то с дрожью в голосе сказал Софрон. – Вишь, ломится нечистая сила!..

– Это из каретника, где несчастная судомойка Стешка… Ой! – начала было Аниска, но вскрикнула и живо скользнула обратно в дом.

Выскочила уже в наброшенном тулупе и чьих-то громадных валенках, с молотком и ящичком.

Софрон мотал головой при каждом ударе и сквозь зубы шипел:

– Быстрее!.. Быстрее!..

Вдвоем с Аниской они налегли на ворота, заколотили скакавшие под их руками створки.

Отойдя ненамного от успокоившегося каретного сарая, Аниска спросила:

– А ты видел там?..

– Видел, – откликнулся враз осунувшийся, словно после долгой и тяжелой болезни, Софрон. – Только ты это… как прибудут служивые, ничего не говори.

– Служивых ли нам бояться? – возразила Аниска.

– Не… – помолчав, ответил Софрон и показал рукой на верхний этаж, где была спальня Аристарха Петровича.

И в тот же миг на них обрушился дикий крик из дома.

В то время когда дворник и горничная укрощали взбесившиеся ворота сарая, из спальни хозяина вышла всклокоченная, небрежно одетая Аделаида Исаевна. Ее взгляд пьяно плавал, вспухшие губы улыбались, а ноги нетвердо стояли на полу. Покачиваясь, она направилась к лестнице.

Но вдруг что-то помешало ей сделать следующий шаг.

Адка все же двинулась вперед и чуть не упала. Юбка, что ли, зацепилась? Аниска плохо убирает. Надо бы ей устроить нагоняй, а то и рассчитать. Уж больно хороша собой девка… Она же, Аделаида, теперь полная хозяйка в доме. Аристарх Петрович пообещали, если… ну, в общем, если Аделаида кой-что сделает. И она расстаралась. А потому…

Адка замерла. Под подолом явно что-то закопошилось, задергало нижние юбки. Ой, холодно