Читать книгу - "Рыжая полосатая шуба. Повести и рассказы - Беимбет Жармагамбетович Майлин"

Демесин опустился на корточки, прислонился спиной к воротам, заложил за губу насыбай. Подробно расспросил Бакена о делах, о хозяйстве, о здоровье.

- Я и так собирался навестить вас, а тут как раз одно дельце подвернулось... - как бы между прочим оборонил он.

- А что за дельце?

- Эх, Бакен, такой уж нынче народ пошел. Не могут без того, чтобы не пакостить друг другу... Дочь моя, как известно, не пошла за сына Итемгена. Что ж... и ребенок-сосунок знает, что женщинам сейчас свобода. Но итемгеновская родня - темные люди, старых казахских обычаев придерживаются, о законах новой власти понятия не имеют. Взяли и подали на меня заявление, будто продал я свою дочь за скот. Так вот хотел я у келин бумажку одну взять, что выдал дочь без всякого калыма, просто по ее доброй воле...

Это была откровенная ложь, и Бекен знал это хорошо. Даже этого статного гнедого коня Демесин получил от свата за <сут-акы> (плата <за материнское молоко). И вся округа знала также то, что, помимо коня, Демесин взял за дочь еще сорок семь голов скота. Но если бы он заручился справкой о том, что никакого скота он не брал, то это казалось бы пустой сплетней. А для этого достаточно всего-навсего

бумажки с печатью Раушан. Что ж, если печать жены может быть полезна такому доброму человеку, как Демесин, то Бакен готов ему помочь. Во всех аулах нет для него, никого ближе и дороже этого Демесина. Пусть другие фыркают на него - пусть, все равно они недостойны даже стоять там, куда Демесин швыряет свои галоши!

- Если все дело в этом, я скажу жене, чтобы она поставила печать. Кому же еще услужить, как не вам!

Демесин довольно ухмыльнулся и еще раз погладил холеные усы.

- Зайдемте в дом, - предложил Бакен. - Я прикажу сварить мясо.

- Ладно, не беспокойся. Келин теперь - начальство. Небось целыми днями конторскими делами занимается. Некогда ей... А я не впервые у вас. Мы уже понемногу заготавливаем согум1. Твоя женге наказывала передать: <Пусть деверек мой с келин доли своей отведают>. Так что сами приезжайте в гости...

Бакен, польщенный, заулыбался, даже покрякал от удовольствия. Казалось, он только теперь осознал, каким он стал важным человеком. Почтенные люди и те жаждут его угостить.

Послышался звон ведер. Это Раушан вышла за водой. Увидела Демесина и остановилась.

- Здорова ли келин? Все ли благополучно в доме? -заулыбался Демесин.

- Благодарю... - ответила сухо Раушан. И, поправив платок, обратилась к мужу: - Иду за водой, надо телят поить. А ты, может, позовешь торе? Нужно кое-какие бумаги подписать...

Торе - так она называла Жаксылыка. Он был еще совсем мальчик; но во время выборов его назначили секретарем Раушан. Был он старателен, усидчив и дела вел неплохо. Но Бакен почему-то его сразу невзлюбил.

Когда он приходит к ним, начинает разбирать бумаги и беседовать с Раушан, Бакен подозрительно прислушивается к их разговору и не отходит ни на шаг... Когда Раушан должна была объехать все аулы своего Совета, чтобы составить общий список жителей, он не решился отпустить ее с Жаксылыком и сам сопровождал жену всю дорогу...

- Ох, и надоел мне этот твой щенок! - пробурчал Бакен. - Что он, сам не может явиться без вызова?!

Раушан ничего не ответила и пошла.

- Эй, жена, подожди-ка! - Она остановилась. - У нашего гостя дело к тебе есть. Помоги ему.

- Что за дело, каин-ага? - спросила Раушан.

Демесин, поглаживая усы, обстоятельно объяснил все. При этом он все время заискивающе улыбался и почтительно взглядывал на Раушан.

- Назло мне все делают... Назло... - вздохнул он.

Держа коромысло на плече, другой рукой слегка раскачивая ведрами, Раушан задумалась. Нынче летом, когда они все жили на джайляу возле Кос-Томара, Демесин объявил, что выдает дочь за Керея, а вскоре после этого пригнал целый гурт скота... Это происходило на глазах всего аула, расположившегося у озера. Помнится, Раушан как раз ходила за водой и, стоя у колодца, собственными глазами видела, как Демесин прогонял мимо скот. Тогда еще женщины судачили между собой:

- Верно говорят: <Богатство к богачу само идет>.Смотрите: целое состояние одним махом раздобыл Демесин!

Правда, в ту пору Раушан еще не была председателем аулсовета, однако недаром же говорится, не следует винить глаза за то, что они видят. А она ведь действительно видела все сама. Как же она может дать такую бумагу, будто никакого скота и в помине не было? Ведь Марьям строго-настрого внушала ей: <Смотри, не

ошибись, будешь прикладывать печать к ложным бумагам - загубишь свою голову>. И Абиль, приезжавший на выборы, долго беседовал с ней наедине о том же. Легкие на язык бабы даже сплетничали тогда, что, дескать, Раушан уединяется с чужим мужчиной... <Будь осторожна! - предупреждал Абиль. - Не попадись в лапы проходимцев. Не ввязывайся в подозрительные дела>. А тут даже не подозрительное дело, а просто явный обман. Она сама видела пеструю брюхастую корову. Люди говорят, что и этого гнедого коня он получил в калым. Нет, никак не может она приложить печать.

Раушан вздохнула, сильно раскачала ведро и спросила:

- Признайтесь, каин-ага, взяли же вы калым за дочь? Правда?

- А тебе что за дело до этого? - вскинулся Бакен.

- Видно, келин, ты не поняла меня, - усмехнулся Демесин.

- Ну почему же, каин-ага? Мне все даже очень понятно.

- Тогда чего спрашиваешь? - вмешался снова рассерженный Бакен. - Приложи печать, и делу конец.

Раушан нахмурилась, побледнела. Если не приложить печать - Бакен обидится смертельно. Человек он замкнутый, мнительный. Дуться и гневаться будет долго. С тех пор как Раушан избрали председателем аулсовета, Бакен вообще сильно изменился: стал раздражительным и подозрительным. Ссориться с мужем Раушан сейчас никак не хотела, но ради его спокойствия изменять долгу тоже не могла. Сегодня она смалодушничает, приложит печать к фальшивой бумаге, а завтра обман раскроется, и как тогда она будет глядеть людям в глаза? А что она скажет Марьям и Абилю, которые в нее так поверили? Даже представить себе это страшно. И, поправив на коромысле ведра, Раушан решительно отрезала:

- Простите, каин-ага, но печать я приложить не могу!

Бакен и Демесин от удивления даже глаза вытаращили. Уж чего-чего, а такого ответа они не ожидали.

Раушан отвернулась и, помахивая ведрами,