Читать книгу - "Серые пчелы - Андрей Курков"

– Тут пять тонн, точно! – не сдавался Бекир, пока бросали они его лопатами в тачку, чтобы откатить потом ее к задней стороне дома и ссыпать в погреб-углярку с маленькой дверцей и покатым бетонным полом, сделанным человеком знающим и разбирающимся во всех тонкостях жизни с твердым топливом.

Сергеич снова мотнул головой, но уже промолчал – он-то видел, что в куче той от силы было четыре тонны. Ну пусть чуть больше, но теперь, глядя на количество породы, заставлявшее кучу эту рябеть, и отнимая от нее ее вес, получал он в своих расчетах даже не больше четырех тонн угля. Слыша, как болезненно Бекир настаивает на своей правоте, о породе Сергеич решил уже и речь не заводить. Но, в конце концов, когда очередные десять тачек отвезли они в подвал, а толкали они тачки за дом по очереди, когда ощутил он в руках усталость, остановился у деревянной – в полтора метра высотой – дверцы. Остановился, подождал идущего следом Бекира.

– И что, уголь у вас всегда такой? – только и спросил.

Бекир, конечно, понял, почему возник вопрос, вытер ладонью пот со лба. Выдохнул:

– Бывает, хороший привозят, чистый, ростовский. Но тот почти в два раза дороже. А этот с Донбасса. Обещали, что без породы будет… Но что теперь? – мотнул головой. – Деньги-то они наперед взяли, а водитель ссыпал и уехал. Кому претензии предъявлять?

Сергеич кивнул, взялся за ручки тачки. Повел ее по покатому бетонному пандусу, справа от которого ступеньки в подвал опускались. Только ступеньки до пола доходили, а пандус – нет. Посыпался уголь вниз. Подождали они с Бекиром, пока пыль угольная уляжется, а потом спустились по ступенькам и лопатами уголь подальше вглубь отбросили, чтобы место для следующего освободить.

К семи вечера дело наконец было сделано.

За ужином Айсылу то и дело на Сергеича пытливые взгляды бросала. Иногда обменивалась с сыном и дочерью несколькими словами на татарском, но негромко, вполголоса, чтобы гостя не смущать.

– И они даже не намекнули? – спросила она уже за чаем, пододвигая поближе к Сергеичу тарелку с пахлавой.

Он мотнул отрицательно головой. Вздохнул.

– Все равно хорошо, что вы съездили! – Айсылу снова на гостя посмотрела. – Сказанные слова не исчезают, они остаются! Особенно вопросы! Те, с кем вы говорили, будут теперь про Ахтема думать!

Сергеич тревожно на хозяйку посмотрел, а потом назад обернулся, нашел взглядом свой мобильник, что в углу комнаты на полу, на краешке толстого темно-красного ковра лежал – заряжался.

«Не забыть бы», – подумал.

И снова в памяти голос Ивана Федоровича из Симферополя прозвучал: «Скажи его вдове…» Возвратил Сергеич взгляд на Айсылу. Хотелось ей что-нибудь хорошее сказать. Только вот что? А в плечах ломота ощущалась, тяжесть. Кисти рук болят. Все-таки уголь таскать – не детская забава!

– Я вас отвезу, – предложил Бекир, когда ужин к концу подошел.

– Не стоит, – отмахнулся Сергеич. – Лучше пройдусь! Руки вот у меня сегодня работали, а ноги – нет! Пускай походят!

Айсылу проводила его до дверей и на пороге пачку рублей передала.

– Это за мед, – сказала. – Мы его по хорошей цене продали! И наш, и ваш!

Не пересчитывая, сунул Сергеич деньги в карман.

Вышел со двора и знакомой дорогой в сторону мечети отправился, чтобы перед ней налево свернуть.

Небо опускалось все ниже, сумерки сгущались, но настоящая темнота, какую Сергеич с детства по Донбассу знал, сюда не приходила.

Где-то лаяла собака. С другой стороны до одинокого путника женский голос долетел, он кого-то звал странным, не четким именем. Может собаку, может кота.

Уже поднимаясь вдоль виноградников, Сергеич остановился и огорченно покачал головой. Забыл он-таки у них свой телефон! А возвращаться обратно ни желания, ни сил уже не было. Да и не так уж этот телефон ему и нужен! Это ж вроде как ключи от оставленного далеко дома с собой носить. Вроде и важная вещь, а на самом деле бесполезная.

Мысли Сергеича переключились на родное село, на свой дом, на Пашку. За спиной дрожали, удаляясь, огоньки Албата, который на указателях «Куйбышевым» зовется.