Читать книгу - "Принц Модильяни - Анджело Лонгони"

– Ты мне это уже говорила: моя мечта важнее моей жизни.

– Искусство – это не война, это лишь глупость, состоящая из моды, интуиции, друзей. Никогда не будь таким, как они. Модильяни, твоя удача в том, что ты отличаешься от других.

– Ты назвала меня Модильяни.

– Амедео.

– Это не одно и то же. Пикассо все называют Пикассо.

– И Пабло тоже.

– Редко. Сезанн, Матисс, Ренуар… великих называют по фамилии.

– Глупый, у тебя мания величия! – Кики смеется.

Я беру ее за тонкую талию и целую.

– Ты должна быть со мной в мою последнюю ночь моей новой парижской жизни.

– Хозяйка пансионата будет не слишком довольна.

– Я не думаю, что она вызовет жандармов в последнюю ночь.

Мы с Кики впервые занимаемся любовью без привычной страсти и эротического пыла, как это было всегда. Сейчас мы это делаем нежно, медленно, с незнакомым прежде ощущением высшего наслаждения. Наши тела соединены, мы плотно прижимаемся друг к другу, тусклый свет позволяет нам смотреть в глаза друг другу, молча задавая вопросы и отвечая на них. По различным причинам мы оба не привыкли говорить о чувствах. Поэтому, избегая слов, мы пытаемся многое сказать друг другу взглядом.

В таком способе общения, состоящем из тишины и наслаждения, скрыт страх относительно того, что нас ожидает, – обоюдное беспокойство. Кем мы будем? Чем это закончится? Кто о нас позаботится? Останемся ли мы одиноки?

В то время как я медленно двигаюсь внутри нее, я хочу ей сказать: «Давай уедем, поехали в Ливорно. Я и ты. Там никто тебя не знает, никто не знает, что ты Кики, королева Монпарнаса. Никто не знает о твоем прошлом. Ты будешь просто синьорой Модильяни, невесткой синьоры Гарсен, женщиной, воспитывающей детей в Ливорно. Ты будешь просто уважаемой француженкой в доме, где все привыкли говорить по-французски. Я вернусь к старым привычкам, буду писать картины в стиле маккьяйоли. У нас будут дети, и мы будем вести уединенную, спокойную, тихую жизнь. Не будет искусства, скульптур и живописи. Будет только скромная и спокойная работа. Не будет парижской жизни, никакого абсента, гашиша и вина. Я буду скрывать твои секреты, а ты мои. Будет только размеренная жизнь в провинции, будет жаркое лето, спокойная зима и море Тосканы. Мы откажемся от всего, вместе, я и ты. Откажемся от бытия натурщицы и бесполезного робкого итальянца. Откажемся от этого обмана, называемого богемой, от картин, которые я мог бы написать и на которых могла бы быть изображена ты. Я буду другом Оскара Гильи, который выбрал жизнь в Ливорно сразу, не проведя ни одного дня в Париже. Мы с ним будем гулять, держа за руку наших детей, отвезем их на море и в деревню, вместе с синьорой Гилья и синьорой Модильяни. Ты снова станешь Алисой Эрнестиной Прен. Кики с Монпарнаса продолжит жить на картинах художников и останется исчезнувшим мифом. В Париже все будут спрашивать, куда же подевалась та немного безумная девушка, которая задирала юбку и не носила нижнее белье. Кто-то ответит, что она уехала с художником, итальянцем из Ливорно, у которого нет таланта, но которого она решила полюбить… К сожалению, именно в этом и состоит проблема: нельзя решить полюбить. Это невозможно запланировать. К любви не принуждают. Можно решить быть с человеком, желать ему добра, можно думать даже о том, чтобы этот человек стал важным, и найти способ быть с ним рядом, испытывая уважение, верность и преданность. Но не любовь. Потому что для любви недостаточно решения, здравого смысла и даже секса. Любовь непроизвольна. Она случается».