Читать книгу - "Исход - Светлана Замлелова"

После Ольгиной речи слово взял председатель и ещё раз напомнил присутствующим об обстоятельствах дела. Все слушали в полной тишине и очень внимательно. Проснулся даже старичок со Станиславом. Когда же председатель закончил, судья и присяжные удалились. Ольгу тоже вывели. Наконец все вернулись, расселись, и председатель прочёл: «…года и дня, по указу Его Императорского Величества, окружной суд, в силу решения господ присяжных заседателей, постановил признать мещанку Ольгу Ламчари виновной в неосторожном причинении смерти, и на основании статьи 464 Устава уголовного судопроизводства, определить наказание в виде десяти месяцев тюремного заключения».

* * *

Ещё из Калинкинской больницы Ольга написала Аполлинарию Матвеевичу письмо, заканчивавшееся словами: «…Видит Бог Всемогущий: убивать его я не хотела – себя хотела убить. Но не зря всё и было – распорядился Господь. Вы и сами сколько раз говорили об этом. Так всё и вышло. Именно так и должно было всё это закончиться…»

Вскоре пришёл ответ: «…Что сказать тебе, – писал Аполлинарий Матвеевич, – в том, что произошло, и в самом деле, нет для меня ничего удивительного. Происшедшие с тобой события давно я предрекал тебе. И вот изволь: мерзавец тебя бросил, а любовь довела до цугундера. Но не подумай, чтобы я предрекал будущее с помощью магии и чернокнижия. Будущее открывается наблюдательностью и знанием жизни. Сие знание и желал я передать тебе, понимая, впрочем, что затея бесполезная, но, однако, рассчитывая, что со временем ты вспомнишь и убедишься, что сказанное мною истинно. Что остаётся тебе ныне? Только ждать своей участи. Я найду, кто бы взялся тебя защищать. Не думаю, что ты отделаешься внушением или проповедью. Но и не думаю, чтобы вразумлением тебе стала каторга. Надеюсь, что время, которое ты проведёшь в тюремном замке, не окажется слишком продолжительным. Позабочусь и о том, чтобы все твои вещи оставались в неприкосновенности. Надеюсь, что и квартиру, где ты жила с мерзавцем, удастся мне сохранить за тобой. А уж когда ты сполна понесёшь наказание, сама и распорядишься движимым своим имуществом и своей судьбой. Впрочем, об этом говорить теперь не время…»

Как и всегда, Аполлинарий Матвеевич сдержал слово и, заявившись, спустя долгое время, на свою прежнюю квартиру, Ольга обнаружила вещи нетронутыми, а саму квартиру прибранной. Она прошлась по комнатам – всё было именно так, как и оставила Ольга больше года тому назад. Отправившись отсюда в гостиницу «Знаменская», Ольга больше не бывала дома. Из гостиницы она угодила в Калинкинскую больницу, из больницы – в тюрьму. И вот, наконец, она снова дома. Дома…

А можно ли было назвать этот тесный чужой уголок, ставший временным её пристанищем, домом? Дом когда-то был у неё, но оттуда её изгнали. Потом она скиталась, а вот будет ли дом у неё в будущем – никто не знает. Но оставаться здесь, в этой квартире, где всё напоминает о последних событиях, невыносимо! Ольга решила, что отыщет себе другую квартиру. А пока… Пока она отправилась гулять.

Странные чувства одолевали Ольгу – счастье свободы, с одной стороны, и ужас перед будущим, с другой. Аполлинарий Матвеевич писал, что хотел бы научить её жизни. Но научиться не получалось. Более того, она не понимала, как и чем теперь жить и зачем вообще дана эта жизнь. Пока она жила с Садовским, всё было ясно – она жила любовью и ради любви, происходящее вокруг почти не занимало её. Но вот теперь Садовского нет, и что же дальше? Искать новый объект приложения собственных чувств? Или попытаться найти что-то ещё? Почему Садовский был увлечён учёбой, отец – торговлей, Искрицкий – своими мыслями. Почему она не может жить так, как они?

Утром, когда она только приехала к себе на квартиру, дворник передал ей письмо от Искрицкого. Аполлинарий Матвеевич знал, когда она появится дома, и писал на домашний адрес: «…Возвращайся в Харьков. Жених ждёт и согласен…» Но при одной только мысли о Харькове Ольгу передёрнуло. А воспоминание о неведомом женихе и вовсе нагоняло тоску. Почему никто не спрашивает, согласна ли она? И почему она не может жить так, как нравится именно ей? Осталось, правда, только понять, что и как ей нравится.

А на Невском, казалось, никто не думал о будущем и о том, как жить дальше. Здесь царило Настоящее, и потому улица суетилась и кричала, спешила и гремела.

– Виноват… – первое, что услышала Ольга на Невском, когда кто-то толкнул её на бегу.

Следующее, услышанное Ольгой, были крики газетчиков:

– Покупайте газету…

– По улицам слонов водили…

– Мышь в киселе…

– Покупайте газету…

– Сбор средств на экспедицию капитана Дубровина…

– Покупайте газету…

Дубровин?.. Теперь Ольга сразу вспомнила красивого капитана в белом кителе с серебряными погонами и пуговицами. Как странно, что о нём о первом она услышала на свободе.

– Мальчик! – позвала Ольга. – Газету, пожалуйста… Где тут капитан Дубровин?..

Ей внезапно припомнился тот солнечный зимний день, когда Садовского увезли с тифом в больницу и, оставшись одна, Ольга почему-то испытала приятное чувство лёгкости и освобождения. Точно так же она купила газету на улице и зашла потом в кондитерскую. И это уже знакомое чувство вдруг снова охватило Ольгу и дабы не расплескать его, Ольга заторопилась в ту самую кондитерскую. Она представила, что, отворив дверь, увидит гувернантку с детьми, офицера с дамой и двух весёлых подруг. Но этого не произошло. Народу было много, только один столик оставался свободным. И Ольга уселась за него, запросив чашку горячего шоколада. Развернув газету, она приготовилась прочитать статью о капитане Дубровине, а после полюбопытствовать, что за слонов водили по улицам. Как вдруг совсем рядом услышала знакомый голос:

– Здравствуйте, Ольга Александровна…

Сердце у неё стукнуло, и Ольга, охваченная ужасом, подняла голову. За её столиком сидел Туманов – актёр, которого она знала ещё по Москве.

– Владимир Иванович? – прошептала Ольга, всё ещё чего-то боясь и не зная, чего именно боится.

Туманов кивнул.

– Откуда вы здесь?..

– Шёл за вами… Точнее, сначала ехал, потом шёл… Словом, куда вы, туда и я…

– Шёл?.. Но откуда?.. И потом – зачем?..

– Откуда? Да от самого Литовского замка. Ехал следом за вами. Собрался уж к вам подняться, ан вижу, вы и сами пожаловали. Хотел тогда сразу подойти, да подумалось: а ну как вы на свидание – неловко выйдет. Так и шёл за вами…

– Почему всё-таки подошли?

– Понял, что нет у вас никакого свидания. Что просто охота вам… волей надышаться.

– А если вы ошибаетесь… насчёт свидания?

– Если ошибаюсь, я уйду… Но, думаю, нет у вас никакого свидания. Не с кем вам видеться…

– Чего же вы хотите? – помолчав, спросила Ольга.

– А я и сам не знаю, Ольга Александровна… Помните, в Москве… после театра… Помните моё предложение?

– Помню, – смутилась Ольга и уставилась на портрет капитана Дубровина.