Читать книгу - "Что такое "навсегда" - Сара Дессен"

– Я же сказала, что не хочу сейчас это обсуждать, – упорствовала мама.

Официантка вновь прошла мимо нас.

– Извините! – сердито окликнула ее мама. Девушка вздрогнула и покраснела. – Мы ждем заказ больше двадцати минут!

– Уже несу, – машинально выдала она и потрусила в сторону кухни.

Я опустила взгляд на часы: до конца перерыва осталось пять минут. Бетани с Амандой уже, наверное, сидят на своих местах, а часы над входной дверью тикают, и мои коллеги вот-вот получат законный повод на меня злиться.

Мама внимательно и сосредоточенно смотрела куда-то вдаль. Глядя на нее при ярком дневном свете, я впервые за долгое время заметила, что она выглядит усталой и старше своих лет. Честно говоря, я не могла вспомнить, когда она по-настоящему улыбалась или от души хохотала, как раньше над папиными глупыми шутками. Никто не смеялся над его шутками, кроме мамы.

– Когда я впервые за последнее время туда приехала, – продолжала Кэролайн – мама все еще смотрела в одну точку, – я просто села на крыльцо и заплакала. Как будто вновь потеряла его, честное слово. Мама сглотнула, ее плечи дрогнули.

– Но потом, – тихо проговорила сестра, – я вошла в дом и вспомнила, как он любил эту дурацкую голову лося, которая висит над камином и пахнет старыми носками. Я вспомнила, как ты мучилась, готовя ужин на плите, где работала всего одна конфорка, и как тебе пришлось изощряться, чтобы приготовить макароны с сыром и зеленым горошком, потому что ты больше не могла смотреть на рыбу.

Мама подняла руку к лицу, а я почувствовала комок в груди. Хотелось остановить Кэролайн, а я не могла произнести ни слова: слушала и вспоминала.

– И этот ненормальный гриль, который ему так нравился, хоть папа и рисковал поджечь всю округу, – теперь сестра смотрела на меня. – Помните, как он клал в него разные вещи, летающий диск фрисби или запасные ключи, а потом забывал и включал газ? Вы знаете, что там и сейчас лежит штук пять обугленных ключей?

Я кивнула, едва удерживаясь, чтобы не расплакаться.

– Я не собиралась бросать дом на побережье, – вдруг сказала мама. – Просто это еще одна проблема, которую нужно решать, а у меня сейчас столько дел.

«Да, только Кэролайн может заставить маму говорить о таком», – подумала я. Все эти месяцы мы с мамой старательно избегали подобных разговоров.

– Там нужно починить крышу, – осторожно подбирая слова, сказала Кэролайн, – я говорила с соседом, как его, Руди? Так вот, он – плотник, и я попросила его посмотреть дом. Нужно купить плиту, вставить раздвижную дверь, починить ступеньки, покрасить стены внутри и снаружи.

– Даже не знаю… – нерешительно проговорила мама.

Кэролайн положила свою руку поверх маминой, их пальцы переплелись. Я бы никогда не решилась так сделать, но для моей сестры все было легко и просто.

– …У меня столько дел…

– Я понимаю, – сказала Кэролайн таким чистосердечным тоном, которым всегда могла сказать что угодно, – но я люблю тебя, и я тебе помогу. Хорошо?

Мама моргнула, затем еще раз. Впервые за последний год она была готова расплакаться.

– Кэролайн, – сказала я, чувствуя, что надо же кому-то ее остановить.

– Не волнуйся, все будет хорошо, – уверенно отозвалась сестра, и я ей позавидовала. Хотелось бы и мне так уметь.

Несмотря на то что я прикончила свои лингвини под соусом песто в рекордно короткий срок и пробежала два квартала до библиотеки со скоростью света, к моменту моего возвращения часы показывали уже двадцать минут второго. Аманда сидела на своем троне со скрещенными на груди руками и смотрела на меня, сузив глаза.

– Обед заканчивается в час, – сказала она по слогам, словно мое опоздание было связано с непониманием основ.

Бетани злорадно улыбнулась из-за ее спины и прикрыла рот рукой.

– Извините, но это было неизбежно, – улыбнулась я, пытаясь обратить все в шутку.

– Не бывает ничего неизбежного, – сухо заявила Аманда и повернулась к монитору.

Я почувствовала, как мое лицо заливается краской. И вдруг, с полуторагодичным опозданием, до меня дошло: я никогда не стану совершенством. Я так старалась – и что в результате? Парень, который оттолкнул меня, стоило мне допустить ошибку – проявить хоть какие-то человеческие чувства. Отличные оценки, которые все равно недостаточно хороши для работы в библиотеке. Тихая, размеренная жизнь, без риска и безумств, бессонные ночи, тяжесть на сердце и секреты даже от самых близких людей. Жизнь уходит, а я по-прежнему не знаю, как стать счастливой. Я еще не понимала, чего хочу от жизни, но что-то мне подсказывало: в библиотеке мне своего счастья не найти.

Так что через несколько дней после работы (на этот раз мы обслуживали девичник в настоящей деревянной хижине, и он не обошелся без ЧП – у нас прямо во время приготовления тостов взорвался сатуратор) я сделала решительный шаг.

– Ну что, Мейси, – Кристи взмахнула подолом черной цыганской юбки с бахромой, – едешь сегодня с нами?

Вопрос уже превратился в пустую формальность, мы знали свои роли наизусть, как актеры в театре. Но в этот раз я решила отклониться от сценария и немного поимпровизировать.

– Да. Еду.

– Отлично, – широко улыбнулась она, перебрасывая сумку через плечо.

Как ни странно, Кристи ни капельки не удивилась. А может, она знала, что в конце концов я соглашусь?

– Поехали!