Читать книгу - "Белки в Центральном парке по понедельникам грустят - Катрин Панколь"

— Пищалка вся рыхлая, квелая… С ней целоваться — да меня от одной мысли с души воротит!

— Господи, вы лучше думайте, сколько денег на вас свалится, вам и делать-то ничего не придется. Марселя мы обчистим в два счета. Он ничего не заметит. А своей бухгалтерше он слепо доверяет. Вы уж определитесь, чего хотите…

«В том-то и дело, — возразил про себя Шаваль, — я уже не больно-то хочу кувыркаться с Пищалкой. Планы изменились». Но сказать об этом Анриетте он не решался.

Та смотрела на него, по своему обыкновению, пронзительно и гнула свое:

— Таких баб, сладкоежек, надо брать силой. Это же у них в эротической подкорке! В этих ее романчиках любовь не снимают, как пенки, а выдирают зубами!

— Эк вы забираете!

— А то. Я специально начиталась таких книжонок, чтобы помочь вам в операции. Я теперь всю эту структуру вижу насквозь. Героине полагается трепетать перед самцом. Самец в ее представлении — пылкий, властный, бесцеремонный. Его плотская страсть внушает ей страх, но она жаждет познать восторг совокупления, не решаясь, разумеется, себе в том признаться. Вот оно, главное: сладкое содрогание страха и влечения. Шаг вперед, шаг назад, вперед, назад… С ними надо напористо! Либо с наскока, либо подпоить. От спиртного их развозит…

Шаваль отхлебнул воды с мятным сиропом и посмотрел на старуху с сомнением. Лучше уж в лотерею сыграть…

— Пробовали вы ее напоить?

— Да я с ней никуда не хожу. Иначе плакали последние крохи моего доброго имени. Что обо мне подумают, если увидят с этой курицей?

— Подумают, что у вас деловая встреча. И потом, дорогой Шаваль, папарацци за вами, прямо скажем, не бегают.

— Вот именно. Когда у тебя ничего не осталось, тогда-то и начинаешь больше всего щепетильничать, выверяешь каждую мелочь.

— Чушь собачья! Ерунда! Вот что. Пригласите-ка вы ее в какое-нибудь изысканное, романтичное заведение, скажем, в бар дорогого отеля. Идеально, если с камином, чтобы потрескивал огонь и все такое…

— Какой огонь в мае месяце?

— Ну вы сами виноваты, что так копаетесь! Всю зиму прохлопали! Ладно, камин отставить. Закажите шампанского, угостите, положите ей руку на колено, тихонечко поглаживайте, шепчите всякие нежности, дуйте в волосы… Это тоже отметьте, у них принято в этих книжках: дуть в волосы. Потом на прощание впиваетесь ей в губы страстным поцелуем. Найдите какую-нибудь подворотню, не знаю, тупик потемнее, если боитесь, что вас кто-нибудь увидит…

— А дальше что?

— Дальше сами разберетесь. Я думаю, переходить сразу к неистовствам не придется. Можете немножко потянуть время. Но не слишком! Нам нужны эти пароли!

— И как же, по-вашему, мне их добыть? Думаете, она мне их принесет на блюдечке?

— Наводящие вопросы, любезный! Чем она занимается на работе, куда прячет всякие свои секретики, ну и, конечно, не только свои, но и компании… И не забывайте при этом на нее дышать! Горячее дыхание, поцелуй в запястье, вздыхайте почаще, называйте ее «сокровищем», «стрекозкой»… Хотите, я вам целый список таких слов напишу?

— Обойдусь! — содрогнулся Шаваль. — Лучше я буду разыгрывать суровость и непроницаемость. Это мне больше к лицу.

— Как угодно. Главное — добудьте пароли. Женщины иногда записывают важные вещи на клочке бумажки и прячут в ящик стола, в записную книжку, в карман сумочки… Или записывают на обороте папки… Словом, обольстите ее, обласкайте, пусть она потеряет голову — и код ваш!

Шаваль состроил недоверчивую гримасу.

— А вы думаете, как я обошла старика Гробза? — возмутилась Анриетта. — Мне тоже пришлось платить натурой, дорогой Шаваль. А вы как хотели — снимать сливки, а рук не замарать? Не так уж много я от вас требую, достаньте мне код — и бросайте Пищалку хоть в тот же день! Выдумаете какой-нибудь благовидный предлог, даже если совсем притянутый за уши, — она все сглотнет и только рада будет. Наоборот, еще будет вам всю жизнь благодарна. За лучезарный проблеск в ее унылом прозябании. Будет что вспомнить на старости лет!.. Да вы меня не слушаете, Шаваль! О чем вы там задумались?

— О Пищалке.

Но это была неправда. Шаваль размышлял, нет ли другого средства набить карманы. С тех пор как он стал снова захаживать на фирму к Марселю Гробзу, ему все больше казалось, что там есть чем поживиться. Старик порядком сдает. Везти все на себе ему уже невмоготу. Он совсем один. Ему определено требуется приток молодой крови: бодрый деловитый помощник, чтобы разъезжать, разнюхивать, приносить идеи, проекты, с цифрами, разумеется. А Шавалю куда больше улыбается обтяпывать дела, чем обхаживать дебелую Пищалку. Пока все это, конечно, из области предчувствий и догадок, с уверенностью еще ни на что рассчитывать не приходится. Но не сегодня-завтра все станет ясно… Из разговоров в «Казамии» Шаваль узнал, что там ищут, какие бы новые товары включить в линейку. Нужно все время придумывать что-то новое, разнообразить, менять. Побивать конкурентов скидками, новыми продуктами и специальными предложениями. Нужно снова стать незаменимым! Как — Шаваль еще не придумал. Но если он явится к Марселю Гробзу с готовым, под ключ, проектом, тот, возможно, возьмет его обратно.

Главное — чтобы об этом не проведала Жозиана. Она сама горазда находить новые идеи, в свое время нарыла порядочно. И всякий раз их присваивал он, Шаваль. Ему доставались лавры, премии и благодарность начальника. Если Жозиана пронюхает, что он крутится вокруг Марселя, живо настроит своего благоверного против него… Да, чем возиться с Пищалкой, лучше заняться Жозианой, усыпить ее недоверие. Позвонить, предложить мировую, обаять…

Невероятно, сколько у него появилось сложностей в жизни с тех пор, как он согласился на предложение Анриетты! Непонятно, за что и хвататься! Что ни вечер — мигрень. Матери приходится заваривать ему ромашку и массировать виски «звездочкой».

— Шаваль! — вскричала Анриетта. Она так дернула коленом, что зацепила столик. Шаваль едва успел подхватить свой стакан. — Вы не отвечаете! Сдается мне, вы вообще в последнее время что-то темните. Вынуждена вам напомнить: я могу поговорить с Марселем и сообщить ему, между прочим, что вы, старый извращенец, спали с Гортензией. Ему, увальню, такого и в голову не могло прийти! Но тогда он, уж будьте уверены, посмотрит на вас другими глазами, и в его офис вам будет дорожка заказана. Влить в его сердце яд подозрения мне ничего не стоит!..

Анриетта запнулась на полуслове.

— Что это я сама заговорила, как в этих грошовых книжонках?.. Вот же липкая зараза! Словом, берегитесь, кусаться я еще могу и навредить вам сумею!

Шаваля передернуло от страха. И правда ведь сумеет! Раз так, если выбирать между тем, чтобы перепихнуться с Пищалкой, и тем, чтобы его подставила эта чертова ведьма, — уж лучше Пищалка.

Но сомнения оставались. В конце концов, разве нельзя попытаться и так, и эдак? Пищалке соорудить романтичный закат на Монмартре, чтобы у нее отшибло мозги от восторга, чмокнуть ее пару раз в мочку уха — при этом, конечно, можно думать о круглой попке Гортензии, — выведать у нее коды… Атам быстренько обернуться верным служакой и явиться к Гробзу с готовым проектом.