Читать книгу - "Белки в Центральном парке по понедельникам грустят - Катрин Панколь"

Она узнала его по голосу, едва он снял трубку.

Спросила, не беспокоит ли. Гарибальди ответил, что у него как раз небольшая передышка между двумя делами. Они обменялись парой ничего не значащих фраз, и он спросил, чем может быть полезен. Уж не вышла ли она опять на след какого-нибудь страшного маньяка? Жозефина улыбнулась: нет, на сей раз дело совсем другое. Спокойная и даже романтическая история.

— Ван ден Брока вам бояться нечего, — заверил Гарибальди, — до открытия слушаний он из кутузки не выйдет, будьте покойны. А после слушаний, по всей вероятности, останется там надолго.

— Странно, я о нем даже не вспоминаю.

— А про Луку Джамбелли что-нибудь слышали?

Нет, Жозефина о нем ничего не слышала. Точнее, последнее, что она знала, — Лука попросился в специализированную клинику для пациентов с психическими расстройствами.

— Там он и пребывает, — отозвался Гарибальди. — Я навел справки. Мне ваша безопасность небезразлична, мадам Кортес. Мне было очень приятно с вами работать.

— Мне тоже. — Жозефина почувствовала, как у нее зарделись уши.

— Вы нам очень помогли. У вас всегда были очень меткие и дельные замечания.

— Будет вам. Это все вы…

— Нет-нет, у вас действительно редкая наблюдательность. Из вас вышел бы прекрасный следователь… Так чем могу вам помочь?

Жозефина рассказала про черную тетрадку и прибавила, что ее мучает вопрос: кто это писал?

— Про себя я называю его Юношей. Он очень милый. И Кэри Грант в его рассказе мне тоже нравится. Я раньше ничего о нем не знала, а оказывается, у него ужасно интересная биография!

Она призналась, что хочет написать об этом роман: червь и звезда[54]. Пока еще не знает, с чего начать, но в любом случае хорошо бы установить, кто этот Юноша на самом деле, а может, и познакомиться с ним.

— Только сейчас он, надо полагать, уже не юноша, — заметил Гарибальди.

— Конечно. И это сужает круг подозреваемых. Собственно, это Зоэ меня навела на мысль обратиться к вам…

— Что вы знаете об этом человеке?

— Сколько ему лет, где он родился, кто по профессии его отец. Я думаю, он либо живет в нашем доме, либо часто здесь бывает. Я могу назвать вам несколько имен из тех, кто, мне кажется, подходит. Я подумала, точнее, Зоэ подсказала, что вы можете помочь… Не знаю, насколько это реально…

— Надо будет спросить кое-кого из внутренней разведки, — задумчиво проговорил Гарибальди.

— Из спецслужб?

— Да.

— А это законно?

Гарибальди на минуту запнулся, но тут же исправился:

— Говорить о законности или незаконности здесь не совсем уместно. Скажем, речь идет об оказании взаимных услуг.

— В каком смысле?

Гарибальди выдержал долгую паузу.

— Не хотите — не говорите.

— Минутку…

На другом конце провода послышалось, как распахнулась дверь, кто-то что-то громко сказал, Гарибальди ответил. Жозефина ходила взад-вперед по комнате. Дю Геклен принес в зубах поводок и красноречиво положил у ее ног. Она в ответ с улыбкой покачала головой и указала ему на телефон. Положила поводок обратно на галошницу. Дю Геклен скорчил недовольную мину, шумно выдохнул и улегся у входной двери, пристроив морду на передние лапы. Он не спускал глаз с хозяйки, и в его взгляде читался упрек.

— Дуг, старина, ну правда, не до того сейчас! — шепнула ему Жозефина.

— Мадам Кортес!

— Да-да!

— Простите, меня отвлекли. Так вот. Предположим, я как-то оказал одному сослуживцу из внутренней разведки некоторую услугу. Ну, к примеру, дело шло о наркоторговле, и при обыске в квартире одного из дилеров сослуживец взял со стола пачку купюр и положил в карман…

— Так, — кивнула Жозефина.

— Предположим, я это видел, но был готов забыть об этом эпизоде, если сослуживец вернет деньги на место. Он так и сделал и был мне весьма признателен. Возможно такое?

— Бывает, да.

— Но, разумеется, это все сугубо в порядке предположения.

Жозефина поспешно извинилась.

— Ничего страшного. В полиции, знаете, зарплаты не ахти. А сколько подворачивается случаев прихватить — где наркоты, где наличности… Наркоту, понятно, можно перепродать, ну а деньги… У кого в жизни трудная полоса, у кого развод, кому кредит за квартиру выплачивать… В общем, всегда найдется повод скрасить тяжелые будни.

— А вам уже приходилось?

— Что? Хапнуть наркотиков или денег? Нет, никогда.

— Нет, я имела в виду… Засечь сослуживца…

— Это мое дело, мадам Кортес. В общем, я это как-нибудь устрою. Постараюсь разыскать вашего Зорро.

— Ой, спасибо! Тогда я могла бы пойти с ним поговорить…

— Если он согласится с вами разговаривать. По мне, так зашвырнуть дневник в мусор значит, что человек хочет отделаться от прошлого раз и навсегда.

— Ну я хоть попробую.

— Вам упрямства не занимать, мадам Кортес.

Жозефина улыбнулась.

— На вас посмотришь — робкая, тихая, в себе неуверенная… А глубже копнешь — вы и упорная, и дюжая.

— Не преувеличивайте.

— Нет, правда. У вас такая особая храбрость, какая бывает у тихонь. Ладно, давайте теперь ваши имена и явки, посмотрим, что удастся нарыть.

Жозефина подумала и назвала несколько человек:

— Мсье Дюма… Он из корпуса Б, тот же адрес, что у меня. Хотя насчет этого я, честно говоря, не уверена…

— Погодите, возьму листок, запишу.

В трубке снова раздался чей-то голос: у Гарибальди что-то спрашивали, он отвечал. Жозефина выждала, пока голоса умолкнут, и продолжала:

— Потом мсье Буассон…

— Газировка[55]?

— Нет, волшебные пузырьки — это не про него. Вряд ли это он…

— С потухшими вулканами никогда ничего нельзя сказать наверняка! — заявил Гарибальди.

— Он живет в моем доме, но в корпусе А. Но я себе слабо представляю, чтобы у него в жизни была такая любовная история, как у Юноши. Этот заперт на кучу засовов. У него, наверное, на одно только слово «воображение» аллергия.

— Еще кто?

— Леже. Ив Леже. Новый жилец в квартире Лефлок-Пиньелей. Живет со своим другом, тот помоложе. Одевается в разноцветные жилеты, вечно таскает под мышкой большую папку, как художник. Этот хоть выглядит как живой человек.