Читать книгу - "Принц Модильяни - Анджело Лонгони"

На мои картины в стиле ню смотрят Жанна, Леопольд, Ханка, Луния, Паулетта и, прежде всего, синьора Берта Вейль, продавец предметов искусства и владелица крупной галереи – она заработала целое состояние на продаже картин современных парижских художников. Берта была первой, кто продал картину Пикассо и поверил в него. Она еврейка, как и я, но мне не следует ожидать особых привилегий. Говорят, что она очень требовательна.

Все молча перемещаются по дому, рассматривая картины. Все ждут, что скажет Берта, но пока она молча и внимательно исследует каждое произведение. Это продолжается бесконечно.

Больше всех нервничает Збо, он не спускает глаз с Берты, наблюдая за ее реакцией. Збо потратил немалые деньги на меня, на натурщиц и на все необходимое для реализации этой идеи. Мы ожидаем, что Берта Вейль решит организовать в своей галерее первую персональную выставку Амедео Модильяни.

Мы с Жанной в полной тишине обмениваемся вопросительными взглядами. У Жанны растерянное и взволнованное лицо, как у ребенка. Я смотрю на ее хрупкую фигуру, ее живот уже стал заметен. Мы оба знаем, что от мнения этой женщины может зависеть наше финансовое будущее и будущее ребенка, который скоро родится.

Даже Луния с волнением ожидает ответа. Она настолько сердечна, что, несмотря на обеспокоенность отсутствием вестей от мужа с фронта, проявила к нам искреннюю симпатию. Она сблизилась с Жанной, помогла ей пережить боль, причиненную враждебностью и безразличием ее семьи. Луния многое знает о нас, о наших денежных затруднениях, о моих разочарованиях как художника.

Наконец, Берта Вейль поворачивается и смотрит на меня проницательным взглядом.

– Модильяни, я уже долгое время не видела достойных картин в стиле ню… Ваши работы – неоценимы, уникальны, далеки от всяких условностей.

Напряжение наконец-то ослабевает, и все улыбаются. Похоже, что Збо еще больше гордится мной.

– Берта, я был уверен, что вам понравится.

– Это слишком слабо сказано. Мне не просто нравится; здесь нечто большее. Изысканность и чувственность, элегантность, которую можно найти только в утонченной классической итальянской живописи. Но вместе с тем эти работы – невероятно современные. Я не нахожу слов, чтобы выразить свои мысли. Эти работы выходят за границы моих ожиданий. Они безусловно должны быть выставлены на длительный период. Весь Париж должен увидеть вашу живопись.

– Синьора Вейль, я счастлив это слышать.

– Эти женщины двойственные, они сдержанны – и в то же время эротичны. Кажется, что их застали в момент близости.

– Это самые красивые натурщицы в Париже, они мне дорого обошлись, – некстати говорит Збо.

Берта Вейль изящно притворяется, что не расслышала.

– Моя галерея представит этот гарем на выставке, и все эти женщины будут соперничать за право быть избранными.

– И проданными.

Берта Вейль и на этот раз делает вид, что не слышала реплику Збо.

– Выставка продлится весь декабрь.

– Чтобы привлечь внимание публики, – Збо говорит с характерным для него коммерческим пылом, – я рекомендую выставить пару наиболее провокационных картин в витрину. Что скажете?

– Отличная идея, Леопольд.

Дорогая мама, беременность Жанны протекает без проблем.

Мои картины начинают продаваться, особенно портреты. Мне покровительствует крупный продавец картин, который гарантирует мне ежемесячный доход и организовывает мою первую персональную выставку в Париже. На выставке будут только мои работы, тридцать картин.

Мама, мои мечты начинают сбываться…

Всех целую.