Читать книгу - "Театр отчаяния. Отчаянный театр - Евгений Гришковец"

На площади возле Дома культуры «Металлург» собралась толпа. Люди стояли, дышали паром и весело ожидали чего-то хорошего. Лица у всех разрумянились от мороза.

– У нас «Проспект» очень любят, – говорила наша девочка. – Они каждый год приезжают… А они вас сами пригласили? И на спектакль потом? А можно мне с вами? Только у меня билета нет…

Мы протиснулись сквозь толпу ближе к тому месту, где ожидалось и предполагалось выступление. Мы чувствовали в себе особые права, как приглашённые коллегами и как артисты, имевшие успех. Ощущение было новое и сладостное.

Ноги успели чувствительно замёрзнуть, прежде чем театр «Проспект» появился на площади. Но, как только он появился, я сразу забыл и про ноги, и про мороз.

Сначала мы услышали звуки приближающегося духового оркестра. Я ожидал чего угодно, но только не того, что произошло. Из-за здания ДК на площадь вышли семь человек с духовыми инструментами, трубя на ходу какой-то марш. Люди захлопали в ладоши и зашумели.

Этот маленький оркестр выглядел так, будто только что вышел из фильма Федерико Феллини или из какой-то кинохроники времён Гражданской войны. Просто оркестр из фильма Феллини представить себе на заснеженной и промёрзшей улице города Ижевска было невозможно. Напрашивались иные аналогии.

Впереди шёл Дима в красной шинели, фуражке и красных сапогах, которые сияли, как будто их покрыли лаком секунду назад. Он играл на тромбоне. Рядом с ним шёл Юра и бил в барабан. Следом шагал парень в круглых очках, картузе и клетчатом пальто. Так в кино изображали добропорядочных юношей царских времён. Он играл на трубе. Здоровенный мужчина в форме почтальона нёс сверкающую тубу и выдувал из неё басы. Две неземной красоты барышни, одна в небесно-голубом пальто, а другая в белом, играли на альте и саксофоне. Замыкал маленькую колонну человек, который бил одну звонкую тарелку о другую. Лицо его было скорбно, несмотря на бравурную музыку.

Звучал этот оркестр громко, нестройно и очень жизнерадостно. Иногда не было понятно, что именно театр «Проспект» исполняет – вальс или марш. Периодически все артисты просто трубили и гремели каждый своё. Но это было весело. В этом была свобода. Возникало ощущение, что всякий может так же, как эти удивительные, яркие люди взять любой инструмент и к ним присоединиться. И у каждого получится не хуже. Только надо поискать у бабушки в шкафу какую-нибудь старую одежду, надеть её и решиться в ней выйти на улицу.

А оркестр трубил, ходил по кругу, расходился по одному в разные стороны, сходился вновь… Потом музыканты, продолжая играть, стали пританцовывать, а маленький Дима положил на заснеженный асфальт тромбон, снял шинель и, оставшись в гимнастёрке и галифе, лихо отбил чечётку, сплясал кусочек танца «Яблочко», совершил пару кувырков, прошёлся на руках и, накинув шинель, вернулся к инструменту…

Всё, что делали артисты «Проспекта», было исполнено не очень умело, но с такой смелостью, свободой и блеском жизнерадостности, что все, кто собирался возле ДК «Металлург», смеялись и хлопали не оттого, что им было смешно, а от восторга. Я смеялся и хлопал пуще всех.

Когда выступление закончилось, Дима махнул нам с Сергеем рукой, подмигнул и показал жестами, чтобы мы шли за ними.

– Что-то я, честно говоря, вообще не понял прелести этого жанра, – шагая вслед за уходящим «Проспектом», сказал мне Сергей.

– Тебе что, не понравилось? – изумлённо спросил я.

– Я сказал, что я не понял… Что это было? При чём тут пантомима? Чему так радуются люди?..

– Правда же, они замечательные?! – догнав нас, радостно и звонко крикнула наша гид.

– Да. Правда, – сказал я.

– А что в них замечательного? – искренне, но нервно спросил Сергей нас обоих.

– Они… Они чудесные! – только и ответила наша девочка, чьё имя, к сожалению, затерялось в моей памяти.

Спектакль, который театр «Проспект» давал вечером на сцене Дома культуры «Интеграл» назывался «Анекдоты из жизни А.С.». Зал был переполнен. Люди сидели в проходах на полу, стояли вдоль стен, девушки помещались по две на одном месте, кто-то кого-то усадил себе на колени. Думаю, что тогда в ДК набилось около тысячи человек.

Описать тот спектакль я не могу. Это выше моих возможностей. Балет было бы пересказать проще. На сцене не было связанной и длящейся истории. «Проспект» работал в мощном темпе и ритме. Спектакль, а это был именно спектакль, состоял из быстро меняющихся картин. Мы видели главного героя, которого играл Дима, то дома, то в переполненном автобусе или троллейбусе, то на работе. Его окружали странные персонажи – то соседи, то коллеги, то случайные пассажиры и прохожие.

Герой в исполнении Димы постепенно сходил с ума и приобретал портретное сходство с Пушкиным Александром Сергеевичем… Но это не было банально, как я описываю. Картины, сменяющиеся на сцене, то представляли из себя безупречно задуманный и исполненный танец, то великолепно сыгранную, почти драматическую сцену, только без слов.

Мне не с чем было сравнить то, что я видел. Но спектакль был, очевидно, великолепно отработан, сложно сконструирован и захватывающе интересно сделан. Зал принимал его с восхищением и ловил каждое движение актёров. Несмотря на сложность языка и массу условностей, люди в зале видели в спектакле то, что касалось их жизни и того времени, в котором они жили. Смена картин, сумасшествие героя, бешеный ритм спектакля – это всё было сутью того времени. Зрители этого если и не понимали, то остро чувствовали. Им это было необходимо.

После овации, которую устроила ижевская публика «Проспекту», я решительно прошёл за кулисы. Там я увидел, что актёры не радовались, не поздравляли друг друга с успехом, а деловито, переодевшись и смыв грим, стали собирать костюмы и реквизит. Они действовали быстро, можно сказать, торопливо, почти не разговаривая друг с другом.

– А где твой напарник? – низким усталым голосом спросил меня Юра, вытирая вспотевшее лицо белым застиранным полотенцем. – Зови его. Поедем сейчас к нам, перекусим и поговорим, если хочешь.

– Ты сначала спроси человека, может, ему не понравилось, может, он не хочет с нами разговаривать, – широко улыбаясь, сказал Дима, уже одетый в свою красную шинель и красные сапоги.

– Я сейчас найду Сергея и позову, – сказал я быстро, – нам ещё надо одежду из гардероба взять… Подождите, я мигом.

Я нашёл Сергея у гардероба, передал приглашение и взял свою куртку.

– Ты уверен, что хочешь с ними поехать? – спросил Сергей серьёзно.

– Да, конечно, – ответил я сразу. – Мне это важно и интересно.

– То, что они делают, это, конечно, совсем не пантомима. Но в этом определённо что-то есть… Хорошо, поехали.

Я уже отлично знал все реакции Сергея на происходящее. Но в тот раз я видел, что он в смятении, что сам не понимает своего впечатления от увиденного и не знает, что по этому поводу думать.

Театр «Проспект» организаторы разместили в плохонькой гостинице, похожей на общежитие. В номерах из удобств были только умывальник в углу, радио на стене, две кровати, стол, шкаф, зашторенное окно. Дима и Юра проживали вместе, к ним мы и зашли. Остальные разбрелись по своим номерам.