Читать книгу - "Принц Модильяни - Анджело Лонгони"

Пока мы говорим об искусстве, страдая из-за непонимания или наслаждаясь успехом, пока мы любим, ругаемся, изобретаем и соперничаем, – вокруг всего этого творческого света опускается тьма. В Париж стекаются художники со всей Европы и со всего мира, но неподалеку начали греметь орудия стран, откуда родом эти художники. Разразилась война. Нас достигли новости о бомбардировке Белграда, очень быстро в войну вступили Сербия, Россия, Австро-Венгрия, Германия, Франция, Бельгия, Турция, Англия, Япония; представители каждой их этих стран живут в Париже и занимаются искусством, многие из них – мои друзья.

Мы все растеряны и не понимаем, что происходит. Мы тоже испытали на себе этот ужас. Немецкий самолет сбросил бомбы на Париж – и мы впервые проснулись в развалинах. Всем нам, в нашем художественном оазисе, кажется абсурдной и непонятной причина войны.

Италия сохраняет нейтралитет – и я, подобно ей, решаю не позволять втягивать себя в дискуссии на военные темы, а продолжать заниматься собой и, впервые, следовать советам моего близкого окружения.

К сожалению, как часто со мной случается, принятые решения совпадают с неблагоприятным периодом. Теперь, когда я решил заняться в основном живописью, в Париже сильно сократилось число иностранцев и покупателей.

Поль Гийом арендовал мне студию, чтобы я мог спокойно работать. Студия расположена в Бато-Лавуар, общежитии на площади Эмиля Гудо на Монмартре. Тут живут и работают Пикассо и Макс Жакоб – и, сам того не желая, я тоже вошел в банду Пикассо, пусть и с опозданием.

Несмотря на видимые улучшения условий жизни, я чувствую, что задыхаюсь. Я не знаю, приписывать ли это моей болезни или моему психическому состоянию. Чувство тревоги преследует меня ежечасно.

Я дышу глубоко и быстро – и все же как будто мне недостаточно кислорода. Мои легкие не в состоянии поглотить весь воздух, который я бы хотел вдохнуть. По этой причине я стою с обнаженным торсом перед Полем Александром, который производит медицинский осмотр.

– Друг мой, с твоими легкими все в порядке.

– Это невозможно.

– У тебя все хорошо. Никаких шумов и заболеваний плевральной полости.

– Неправда. Я задыхаюсь.

– Ты не задыхаешься.

– Поль, я прошу, поверь мне.

– С твоими легкими все нормально. Дело в психике.

– Ты шутишь? У меня туберкулез.

– Сейчас ты не в критической стадии. У тебя нет температуры, нет кашля, нет крови в мокроте, ты не похудел.

– Мне кажется, что я схожу с ума.

– Вот именно.

– Что именно?

– Тебе кажется. Это лишь ощущение. Ты обеспокоен. Тебе нужно понять почему.

– Почему? Потому что война. Кроме того, все те же старые причины: потому что я не признан, потому что всегда завишу от других.

– От меня ты больше не будешь зависеть.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Догадайся.

Я стою неподвижно и подозрительно смотрю на него.

– Нет…

– Да.

– Поль, не говори мне, что…

– Это война. Там нужны не только солдаты, но и военные врачи.

– Нет, Поль, прошу тебя…