Читать книгу - "Чужак в чужом краю - Роберт Хайнлайн"

— Что ты! — испугалась миссис Пайвонски. — Мне не нужны деньги.

— Будут нужны — не стесняйся. Майк тебе что хочешь подарит, даже яхту.

Миссис Пайвонски покачала головой.

— Все, что мне от вас нужно, дорогая, — это любовь.

— Это у тебя есть.

— Я не вникаю, что такое «любовь», но Джилл всегда говорит правильно, — сказал Майк. — Если у нас есть любовь, она твоя.

— А еще я хочу, чтобы вы спасли свои души. Но об этом я не беспокоюсь. Майк сказал мне, что вы в состоянии ожидания, и объяснил, почему. Ты меня понимаешь, Джилл?

— Вникаю. Я уже забыла, что такое нетерпение.

— У меня есть кое-что для вас. — Дама в татуировке открыла сумочку и достала оттуда книгу. — Дорогие мои, этот экземпляр Нового Откровения подарил мне Фостер в ту самую ночь, когда поцеловал меня. Пусть он останется у вас.

На глазах Джилл показались слезы.

— Тетушка Пэтти, Пэтти, брат! Мы не можем принять такой подарок. Мы купим новую книгу.

— Нет. Это вода, которую я предлагаю вам во имя нашего братства.

— О, спасибо! — Джилл поцеловала ее.

— Отойди, жадина: моя очередь. — Майк отодвинул Джилл.

Сперва Человек с Марса поцеловал нового брата в губы, затем в то место, что и некогда — Фостер. Потом подумал, по земным меркам совсем недолго, и поцеловал в то же место на другой стороне. При этом он замедлил время, чтобы успеть захватить капилляры врасплох. Казалось, он просто коснулся губами кожи, но Джилл почувствовала его усилие.

— Пэтти, смотри!

Миссис Пайвонски опустила глаза. На коже ярко-красным пятном отпечатались губы Майка. Патриция чуть не упала в обморок, но ее поддержала вера.

— О, Майк!

Вскоре дама в татуировке вновь стала чинной домохозяйкой в платье с высоким воротом, длинными рукавами и в перчатках.

— Я не буду плакать и прощаться. В вечности не существует «до свидания». Я буду ждать. — Она поцеловала Майка и Джилл и ушла, не оглядываясь.

Глава 28

— Богохульство какое!

— Что случилось, юниор!

— Вы только посмотрите, это невероятно! Нужно поставить этого мистера зазнайку на место! Взгляните во Всевидящее Око!

— Мальчик мой! Ты не представляешь, чему я могу поверить. — Тем не менее патрон Дигби переключил часть своего ангельского внимания на происшествие, так возмутившее бывшего Верховного Епископа.

Простые смертные — две женщины и мужчина — говорили о вечном. Ничего особенного.

— Ну и что?

— Вы слышали, что она сказала? «Архангел Михаил»!

— Ну и что?

— Господи! Как это «ну и что»?

— Очень может быть, что она права.

— Фостер, вы плохо смотрели, — от возмущения у Дигби дрожал нимб. — Она имела в виду этого инфантильного развратника, который меня сюда зашвырнул. Посмотрите внимательнее.

Фостер посмотрел внимательнее, увидел, что практикант говорит правильно, увидел кое-что еще и улыбнулся ангельской улыбкой.

— Послушай, юниор, а откуда ты знаешь, что он не Архангел Михаил?

— Что???

— Недавно Майк пропал из клуба, и его вычеркнули из списка участников турнира солипсистов. Значит, он в длительной командировке, иначе без него не обошлось бы.

— Какое непотребство!

— Ты удивишься, если узнаешь, сколько идей босса считается непотребством. То есть, наоборот, ты не должен удивляться, проработав столько лет на линии. «Непотребство» — это нулевое понятие, оно не имеет теологического смысла. Для чистых все чисто.

— Но…

— Не перебивай. Кроме того, что наш брат Михаил в данное мгновение вечности отсутствует, эта татуированная дама, произнесшая пророческие слова, не должна ошибаться. Она из очень святых смертных.

— Кто это сказал?

— Я. Я ее знаю. — Фостер вновь улыбнулся. («Патриция, малышка! Немного сдала, но по-прежнему привлекательна. Так и светится изнутри добротой»). С мирским чувством гордости Фостер заметил, что Джордж завершил свою работу. Картина вознесения на небеса очень недурна!

(«Нужно разыскать Джорджа, поблагодарить его и сказать, что видел Патрицию… А где его искать? В файле художников? А ну его, поищу в основном: тысяча лет туда, тысяча — сюда… Ах, Патриция! Какая она была аппетитная! Побольше бы ей уверенности и поменьше покладистости, можно было бы сделать из нее Пастыря. Но Патриция понимала Бога по-своему… Что-то она сейчас делает?») Фостер хотел посмотреть, но воздержался: работы много.

— Отключи Всевидящее Око, юниор. Я хочу с тобой поговорить.

Дигби повиновался.

Фостер потеребил краешек нимба — в последнее время у него завелась дурная привычка — и сказал:

— Ты ведешь себя как-то не по-ангельски.

— Прошу прощения.

— Брось свои земные замашки. Ты слишком много внимания уделяешь молодому человеку, который может оказаться (или не оказаться) нашим братом Михаилом. Кроме того, ты не вправе судить Инструмент, с помощью которого Господь призвал тебя. И к тому же дело не в нем а в брюнетке-секретарше, от которой тебя оторвали, и которая заслужила мой поцелуй еще до того, как тебя призвали. Я не ошибся?

— Я не успел ее испытать.

— В таком случае, ты будешь рад узнать, что Верховный епископ Шорт довел начатое тобою дело до конца. Он испытал ее весьма квалифицированно во всех отношениях — я тебе говорил, что из него выйдет толк, — и теперь она наслаждается Счастьем, которое заслужила. Пастырь должен черпать наслаждение из своей работы, и повышение по службе также должно доставлять ему наслаждение. У нас открывается новый участок, которому нужен смотритель. Эта должность, правда, ниже твоего звания, зато позволяет приобрести практический опыт ангельской работы. Вверяемая тебе планета — будем считать ее планетой — населена трехполым народом. Я имею информацию от Самого, что даже Дон Жуан не смог бы почувствовать интереса ни к одному из этих трех полов. Впрочем, Жуан пожил там немного, а потом стал плакать и проситься в свой персональный ад.

— Хотите послать меня в Зазеркалье, чтобы я ничего не понимал и ни во что не мог вмешаться?

— Чур тебя! Ты и так не имеешь права никуда вмешиваться, я тебе это с самого начала сказал. Все! Лети прочь, не мешай работать!

Фостер углубился в дела. На чем он остановился? Ах да, на бедной душе, временно носящей имя Агнесс Дуглас. Трудно быть стимулом, но она с честью выполняла свое предназначение. И выполнила, а теперь достойна отдыха. Правда, сначала из нее