Читать книгу - "Прибежище из серы и тьмы - Люсинда Дарк"

class="p">— Я просто чертовски устал, вот что со мной, — ворчит Руэн, опуская руку и прислоняясь к спинке кровати, — и я делаю это не нарочно. — Он кивает на свои бедра, и я закатываю глаза.

— Ну так прекрати это.

Две пары глаз — одни золотисто-закатного цвета, другие темно-синего — останавливаются на мне. — У мужчин это работает не так, Деа, — говорит Теос.

— Я знаю, как это работает у мужчин, — огрызаюсь я в ответ.

— Ты, точно знаешь, как я работаю, маленькая воришка.

Я поворачиваюсь, когда Каликс входит в комнату и закрывает за собой дверь.

— Где ты был? — Спрашивает Теос.

Не поворачивая головы, Каликс смотрит на Теоса и приподнимает бровь. — Я разговаривал с нашими новыми союзниками.

— Они нам не союзники, — шиплю я. В ответ на этот комментарий наступает тишина, и я усмехаюсь, скрещивая руки на груди. — Это не так.

— Они спасли Руэну жизнь и сняли заклятие с Мейрин, — говорит Теос спокойным тоном. — Как бы ты это назвала?

Я сжимаю челюсть и отказываюсь отвечать. Что еще я могу сказать?

Каликс подается вперед и поворачивается, откидываясь на край кровати за ногами Руэна под одеялом и приподнимаясь. — Хочешь ты, чтобы они были нашими союзниками или нет, — говорит Каликс, — они были полезны в последние несколько дней.

— Ты отправил Регису записку, которую я написала? — Спрашиваю я, игнорируя его комментарий.

Он ухмыляется, полностью откидываясь назад и складывая руки за головой. — Я так и сделал, — говорит он. — Также, я кое-что еще провернул, маленькая лгунья.

Мой взгляд прикован к нему — как и его братьев. — Каликс. — Тон Руэна похож на низкое рычание. — Что ты сделал?

Улыбка Каликса не угасает. На самом деле, она становится шире. — Я отправил предупреждение, — вот и все, что он говорит.

— Ты не можешь просто послать предупреждение Богам, — говорю я.

Он качает головой, длинные иссиня-черные пряди его волос скользят взад-вперед по простыням. — Я не посылал им предупреждения, — уверяет он меня.

— Тогда кому…

— Нубо и Залике, — догадывается Теос.

Каликс указывает на него и кивает. — Ты не такой тупой, как все о тебе говорят, брат.

Теос обнажает зубы, но в остальном никак не реагирует на насмешку Каликса.

— Какого рода предупреждение ты отправил? — Спрашивает Руэн. — И у этого предупреждения есть клыки?

Каликс поднимает ладонь и прижимает свой указательный палец к губам. — Зачем же мне раскрывать все свои секреты? — он спрашивает. — Что в этом было бы забавного?

Я отпускаю руки и поднимаю их к лицу, проводя ими по своим усталым чертам. — Они собираются убить нас, — бормочу я.

— Нет, — резко говорит Руэн, и я опускаю руки, чтобы встретиться с ним взглядом. — Если бы они хотели нашей смерти, мы бы были уже мертвы.

— Мы сегодня чуть не погибли, — замечаю я. — Ты и Мейрин…

— Мы с Мейрин — да, — перебивает он. — Но не ты. Ты — нечестная игра. Иначе зачем бы Трифону воздерживаться от убийства тебя, даже зная, кто ты? У него есть подозрения. — Македония почти намекнула на этот факт, поэтому я молчу, пока он продолжает. — Но он также не поднимал вопрос о твоей церемонии крови с тех пор, как мы прибыли сюда, не так ли?

Мои губы приоткрываются, и я откидываюсь назад. — Нет… он этого не делал. — Я почти забыла об этом. Церемония, проведенная Советом Богов в Ривьере, не привела к окончательным доказательствам моего Божественного родителя, и теперь я знаю, что это произошло из-за влияния Кэдмона и, вероятно, Данаи и Македонии.

— Боги — это ничто иное, как тщательность. Если Трифон хочет быть уверен в том, кто ты на самом деле, то он все равно проведет церемонию, — заканчивает Руэн.

— Хотя мы почти подошли к их третьему ритуалу, — говорю я, качая головой. — Трифон отсутствовал большую часть нашего пребывания здесь. Я не видела его ни на Охоте, ни в залах для собраний. Он не говорил мне ни слова и не посылал никого с вестями, что бы напомнить мне, что он и Совет Богов призовут меня определить, кто мой Божественный родитель. — Хотя мы уже знаем.

— Последний раз, когда мы видели его, было на Очищение… — Слова Теоса замолкают, когда он проводит рукой по макушке своих волос. — Я думаю, боги, я до сих пор не могу вспомнить большую часть той ночи.

— Это из-за украденной силы, — предполагаю я.

Руэн выражает свое согласие резким движением подбородка, прежде чем снова переключить внимание на Каликса. — Твое предупреждение не будет иметь никакого отношения к церемонии крови Кайры, не так ли?

— Возможно, я забыл об этом, — ворчит Каликс, не совсем отвечая на вопрос.

— Каликс. — Тело Руэна напрягается, когда он сердито смотрит на брата на своей кровати.

Каликс убирает руки из-за головы и вскидывает их в воздух, когда садится. — Тебе не нужно беспокоиться о моем предупреждении, брат, — отвечает он. — Что тебе нужно сделать, так это быстрее исцелится, а затем нам нужно решить, что делать с их Пиршеством.

— Пиршеством? — Я хмурюсь. — Что еще за пиршество?

— Третья церемония, — тихо отвечает Теос. — Македония и Данаи сообщили нам, что это произойдет завтра вечером.

— Завтра? — Я качаю головой. — Разве это не должно было произойти незадолго до Весеннего Равноденствия? Не прошло и двух недель… — Пока мои слова затихают, я вспоминаю прошлое, считая дни. Скольких мы потеряли между церемониями? Охота длилась больше дня? Без сомнения, но Пустота могла исказить время. — Я вздрагиваю при воспоминании об этом месте, поднимая руки вверх, когда холодок пробегает по моей спине.

— Да, — подтверждает Каликс. — Пир состоится завтра, и ожидается, что на нем будут присутствовать все.

От его слов у меня внутри все сжимается, а сердце уходит куда-то в низ живота. День. У нас есть день. — Одного дня недостаточно, чтобы придумать план, — бормочу я.

Боги — особенно Трифон — играют в эту игру гораздо дольше. Он продумал каждую деталь, использовал тех, кого счёл нужным, и избавлялся от них по своему желанию. Протягивая руку, я провожу подушечкой большого пальца взад-вперед по нижней губе, размышляя.

— Что… — Я колеблюсь, слова застревают у меня в горле, но теперь, когда мысль обрела голос, остановить ее невозможно. Я чувствую на себе их взгляды, хотя не могу сосредоточиться на них, могу смотреть только на изножье кровати и завитушки, вырезанные на деревянной раме. — Что, если я пойду к Трифону и расскажу ему правду?

Когда не раздается немедленного взрыва проклятий и сердитых звуков, я поднимаю глаза и обнаруживаю, что все трое братьев Даркхейвенов смотрят на меня в ожидании.

— Трифон не может знать