Читать книгу - "Право на жизнь - Анна Ледова"

тренировках с ним… Да, поддавался! А как иначе взрастить уверенность в себе, желание продолжать, не отступаться? Но в настоящем бою, не игровом — сметут и не заметят. Слишком честно, слишком правильно, открыто ведет себя в учебных схватках. Перенять пару обманных приемов мало для бойца. Нужно быть готовым к большему, чем к хитрым изворотам. Уметь убить, не дрогнуть. А такой судьбы как пожелать ей? Никогда…

Собственные же силы Ронард оценивал без лишней скромности. Кем бы ни был преследователь, как ни сумел взрастить в себе такую силу, а «лучший маг Империи» — не за причастность к императорской семье так назван арн Шентия, не из лести. За дело. А за нее — хоть против самих богов, и те не выстоят…

Механизм вертелся справно, он сам отлаживал работу, до мельчайшей шестеренки. Прошелся по охранным контурам дворца, охрана невидимыми тенями стерегла всех тех, через кого мог дотянуться душегуб.

Вот бы за пазуху, чтобы ни на минуту не оставлять… Не слушая ни возражений, не обращая внимания на косые взгляды. Идите к гроршам с вашими надуманными приличиями! Не будь вчера унвартки, никто бы более не помешал остаться рядом на всю ночь. Нет, не по зову плоти. Сидел бы на полу, как пес, ловя дыхание; только тем спокойный, что может охранять ей сон. Но унвартке можно верить. Тем более, это была последняя ночь порознь. Брать на себя ответственность за жизнь любимой — так со всех сторон. Единственное, молю, не откажи.

«Любимой»… Вот так просто, ясно. Само пришло. Улеглось без спроса, нашло законное местечко во глубине души. И не поспоришь. Сам с собою? Хватит.

Хотел было обратно, туда, кому без боя отдал сердце, — перехватил венценосный брат. Настоял, не слушая возражений, отговорок, силой вволок в свой кабинет. Там же Аландес и пара ближайших советников. Что-то упустил, пока решал свои вопросы?

Император сосредоточен, хмур.

— В чем дело, Нердес?

— Шах Джемрен с легкостью отрекся от обвинений в шпионаже. Я решил, что достаточно тянуть, провел ему экскурсию по тюрьмам этим утром. Та сеть, что вскрылась, — он не признает. Играет, шутит. И шутит на грани. В Корсталии, Баджии и Кагбулоре третий день волнения, кто подстрекатели — сам понимаешь. Из самаконской Тьелы, что по юго-западной границе, выдвинулся крупный караван. По нашим донесениям — «приверженцы», они же ассасины, замаскированные под торговцев. Их гостевой флот в порту под наблюдением, но кто там на бортах? В Южном море замечена еще одна флотилия…

— Они не посмеют развязать войну, Дес, ты сам это прекрасно знаешь.

— Я знаю. Провоцируют. Но в год Содружества? Вот это непонятно… Причем, фактически не скрываясь.

— Ждут объявления от нас?

— Возможно. Но к чему-то вынуждают, сомнений нет.

— Пока здесь Лес? Это, по меньшей мере, глупо.

— Вот именно. Джемрен слишком умен, чтобы действовать так грубо. Где-то двойное дно, если не тройное.

— Проигнорируем — допустим слабость. Аландес здесь зачем? — это тихо, больше взглядом, чем словами.

— Пусть учится, — ответил Нердес так же незаметно.

— Что думаешь?

— Они смеются. Ждут действий. Я не вижу другого выхода, чем с хитростью бороться прямотой. Пусть это то, что они ждут, зато раскроют карты, сразу станет видно, к чему ведут.

— Ты хочешь объявить войну?

— Посмотрим. Пока я чую, что-то назревает. Возможно, к вечеру прорвется. Там будем исходить… Что у тебя? Я слышал, вызывали лекарей в крыло гостей. И зачем охрана? Не унвартам, я так понимаю, их людям…

Такой простой вопрос. Да что скрывать, Нердес умен, ему и объяснения ни к чему. Пусть не в тематику проблемы дня, но императора не проведешь.

— Женюсь.

Коротко и ясно. Сам поймет, додумает, что надо. Одной короткой фразой Ронард взял проблему на себя, брату не стоит беспокоиться сейчас о Лесе. Тот кивнул. В другое время шуточек не избежать, но Нердес сейчас серьезен, сдержан. Еще успеется. Сейчас — другое.

Вечером — middag kjære, ужин приближенных. Час истины в присутствии служителей богов. Еще одна традиция, когда объединяется вера. Считается, что высшие силы незримо присутствуют и благословляют любые решения властных смертных. Самый важный вечер в году Содружества. Там и выяснится всё. Ардина — тоже «всё». Не будет лучшего момента.

На отрывистый ответ Аландес реагирует по-своему. Что до него, щенка… Его-то не спросили. Разбрасываться клятвами одно — но у наследника еще ни разу слово не сходилось с делом. Кривится, раздувает ноздри — к гроршам. Щенок и есть.

Наедине с собой побыть не удалось, за дверями дожидались взволнованные Мекса и Анхельм. И бледный вид, и припухшие глаза истолковали по-своему, едва их удержала, чтобы не пустились вслед за Шентией. Но, по крайней мере, не стали заново давить, сочтя, что его светлость уж смог бы убедить не самодурствовать.

— Мекса, ты лучше, знаешь, что мне расскажи… про Пустошь. Ты говорила, унварты помнят, люди — нет. Что там произошло?

— Сортсьель. Дух смерти. Они рождаются в Лесу, там же себе находят жертву. Лес их не выпускает, унварты бдят. Тот выбрался наружу с человеком. С людьми ему нельзя, вы очень слабые. Вы поддаетесь.

— А если вселится, что дальше?

— Разрушения. Большие. Сам не умеет, чужими руками запросто. Это человек разрушил земли, сделал Пустошь.

— А что потом?

— Человек умрел… умер. Вы слабые. Сортсьель исчез.

— А …если не умер? Что, если выжил?

Мекса задумалась.

— Только если сортсьель сам покинул… Тогда лишился рассудка, вероятнее всего. Души-то не осталось.

— А если человек был маг? Сумел удержать свою душу рядом?

— Я тебя не понимаю. Ты спрашиваешь о том, что было только раз. Унварты не знают, кто был тот человек. И что с ним стало.

— Боюсь, я знаю… И он выжил. Преследует меня. Я не уверена наверняка, просто предположение.

Перед Тьмой Изначальной, чем и являлся сортсьель, маг бессилен. Скорее даже, психологически, травмирован душой. Как перед напоминанием о катастрофе, что устроил сам. Об этом мне хотел сказать Воракис? Об этом уязвимом месте? С Тьмой можно справиться — да тем же Светом. Значит, дело не просто в магии — в силе духа. И у всесильного тоже есть страх и слабина. Дело за мной. Смогу стать самой яростью и злостью? Не поддаваясь больше человеческим сомненьям? Предстать той перед ним, что не подвластна больше страхам? Kilde til døden, «несущей смерть»? Не знаю…

Но буду пробовать. Моя жизнь, мне себя спасать.

— Сегодня важный ужин, Дин. Предписано быть всем из «ближнего» круга. Ты как, в силах? Мекса, вот, кстати, объясни, мы за каким там крыжтом?..